1853
Января 12. Арестант острога П. Аристов наказан розгами «за намерение составить фальшивый билет и имение при себе для сей цели фальшивой печати». — РГВИА. Ф. 312. Оп. 2. № 1844.
Достоевский упоминает об этом эпизоде в «Записках из Мертвого дома».
Зима. Достоевский встречается с приехавшим в Омск в командировку Е. И. Якушкиным. Встреча состоялась в доме К. И. Иванова. Якушкин вспоминает: «На меня страшно грустное впечатление произвел вид вошедшего в комнату Достоевского в арестантском платье, в оковах, с исхудалым лицом, носившим следы сильной болезни <...> Через несколько минут мы говорили как старые знакомые. Говорили о том, что делается в России, о текущей литературе. Он расспрашивал о некоторых вновь появившихся писателях, говорил о своем тяжелом положении в арестантских ротах. Тут же написал он письмо к брату, которое я доставил по возвращении моем в Петербург». — Огонек. 1946. № 46—47. С. 27.
Достоевский пишет письмо брату Михаилу (не сохр.) и передает его с Е. И. Якушкиным.
Апреля около 16. Встреча Достоевского в доме К. И. Иванова с П. Е. Анненковой, приехавшей на крестины внучки, и с Н. Д. Фонвизиной. — Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1985. Т. 6. С. 191.
Августа начало. Побег арестантов Омского острога П. Аристова и А. Куликова, описанный Достоевским в «Записках из Мертвого дома».
Августа 13. За побег наказаны шпицрутенами: П. Аристов «через 500 человек два раза» и А. Куликов «через 500 человек». — РГВИА. Ф. 312. On. I. № 1844 и 1815. Л. 74.
Достоевский в «Записках из Мертвого дома» пишет об этом наказании: «А—ву вышло всего пятьсот <...> Куликову дали, кажется, полторы тысячи. Наказывают довольно милосердно».
Октября 4. Начало Восточной (Крымской) войны. — См.: Богданович А. Восточная война 1853—1856 гг. СПб., 1876; Тотлебен Э. И. Описание обороны Севастополя. СПб., 1872.
Октября 14. Отношение командира отдельного Сибирского корпуса Г. X. Гасфорта дежурному генералу Главного штаба генерал-адъютанту А. А. Катенину с запросом, куда «должны быть определены на службу по кончании в 23 день будущего января определенного им в каторжной работе срока» арестанты Достоевский и С. Ф. Дуров. — РГВИА. Ф. 395. Оп. 289. № 36. Л. 1.
Ноября 7. Дежурный генерал Главного штаба генерал-адъютант А. А. Катенин делает запрос: «не производится ли ныне по Канцелярии Военного Министерства какой-либо переписки об оканчивающих срок каторжных работ Достоевском и Дурове». — РГВИА. Ф. 395. Оп. 289. № 36. Л. 2.
Октябрь — до Ноября 8. Письмо Достоевского к Н. Д. Фонвизиной (не сохр.).
Дата уточнена на основании ответного письма.
Ноября 8. Ответ Н. Д. Фонвизиной на письмо Достоевского (не сохр.). Благодарит писателя за радость, доставленную его письмом, хотя в нем «мало радостного»: «Главное, что Вы живы и по возможности переносите тяжесть Вашей жизни теперешней». Сообщает о M. М. Достоевском, что «он оставил заниматься литературой, а предался занятиям другого рода, которые ему не могут доставить никаких неприятностей, а только выгоды». — Вопросы литературы. 1981. № 5. С. 311—312.
Ноября 11. Отрицательный ответ канцелярии Военного Министерства на запрос от 7 ноября, при котором препровождаются «статьи из весьма секретного Алфавита <...> о лицах, прикосновенных к делу Буташевича-Петрашевского», С. Ф. Дурове и Достоевском с просьбой «по миновании в них надобности» возвратить. — РГВИА. Ф. 395. Оп. 289. № 36. Л. 4.
Ноября 13. Инспекторский департамент Военного Министерства обращается к главному начальнику III Отделения Е. И. В. канцелярии относительно решения вопроса о зачислении Достоевского и С. Ф. Дурова рядовыми. — Там же. Л. 5.
Ноября 17. Начальник III Отделения граф Орлов в ответ на отношение военного министра от 13 ноября уведомляет, что Достоевского и С. Ф. Дурова, «по окончании срока, определенного для пребывания их в работе, зачислить на службу в войска Отдельного сибирского корпуса». — Там же. Л. 7.
Ноября 18. По поручению военного министра директор свиты Е. И. В. препровождает дежурному генералу Главного штаба «полученный от графа Орлова отзыв от 17-го сего ноября» (см. выше). — Там же.
Ноября 21. Докладом по Инспекторскому департаменту военного министерства «испрашивается разрешение» зачислить С. Ф. Дурова и Достоевского «на службу в войска Отдельного сибирского корпуса с оставлением их под строжайшим надзором». — Там же. Л. 8—9.
Ноября 22. На докладе Инспекторского департамента (см. выше) резолюция: «Высочайше повелено исполнить согласно испрашиваемому разрешению. Генерал-адъютант князь Долгоруков». — Там же. Л. 8.
Ноября 23. Рапорт дежурного генерала Главного штаба А. А. Катенина командиру Отдельного сибирского корпуса о решении зачислить Достоевского и С. Ф. Дурова «рядовыми в войска Отдельного Сибирского корпуса с оставлением под строжайшим надзором». — Там же. Л. 10.
Князь Долгорукий сообщает в III Отделение, что решение по поводу Достоевского и С. Ф. Дурова доведено до сведения командира Отдельного сибирского корпуса. — Там же. Л. 11.
Декабря 22. Штаб Отдельного сибирского корпуса в г. Омске сообщает в Инспекторский департамент военного министерства, что Достоевский будет зачислен на службу рядовым в Сибирский линейный батальон № 7. — Там же. Л. 13.
Конец года. Достоевский пишет письмо брату Михаилу (не сохр.) и отправляет его через штаб Отдельного сибирского корпуса, о чем он сообщает брату в письме от 30 января — 22 февраля 1854 г. В делах III Отделения, где фиксировались все письма Достоевского, отправленные через штаб, письмо не значится.
1850 — 1853. H. E. Гладышев, служивший в 1850-х годах фельдшером в Омском военном госпитале, вспоминает, что Достоевский в эти годы часто бывает в госпитале «не столько по болезни (после припадков), как затем, чтобы отдохнуть от порядков каторжной жизни». Писатель оказывает ему помощь, ухаживая за «приводимыми в госпиталь после экзекуции солдатами и арестантами. Он обмывает и перевязывает им раны и проч. Никто в госпитале не относился так мягко и нежно к наказанным». — Мир Божий. 1897. № 8. С. 27.
Доктор И. И. Троицкий разрешает Достоевскому в госпитале писать, записи хранятся у фельдшера. — См.: Мартьянов П. К. Дела и люди века. Из старой записной книжки, статьи и заметки: В 3 т. СПб., 1896. Т. 3. С. 269.
Это так называемая «Сибирская тетрадь», использованная писателем в дальнейшем при работе над «Записками из Мертвого дома», «Селом Степанчиковым» и другими произведениями.
Достоевский, по воспоминаниям современников, чаще всего ходит на работы по выжиганию в печи и толчению алебастра. — Звенья. Сборник материалов и документов по истории литературы, искусства и общественной мысли. XIX—XX вв. М.; Л., 1932—1951. Т. 6. С. 496, 499.
В «Записках из Мертвого дома» Достоевский, упоминая о работе «на алебастре», с особым чувством пишет об «открытом, привольном» береге Иртыша, месте, где «можно было забыться», став спиной к крепости и всматриваясь в киргизский берег, где можно было разглядеть «какую-нибудь бедную, обкуренную юрту». В эпилоге «Преступления и наказания» Раскольников отправляется на работу «на берег реки, где в сарае устроена была обжигательная печь для алебастра и где толкли его», и там, «с высокого берега открывалась широкая окрестность <...> в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты».
Из мемуаров известно, что зимой Достоевского отправляли разгребать снег, а летом ломать барки. Кроме того, его одно время использовали как писца в канцелярии. — Мартьянов П. К. Дела и люди века. Из старой записной книжки, статьи и заметки: В 3 т. СПб., 1896. Т. 3. С. 269; Огонек. 1946. № 46—47. С. 27.