Введение
Время. Журнал литературный и политический, издаваемый под ред. М. Достоевского. СПб.: Тип. Э. Праца, 1861. № 1. Отд. III. С. 1–34.
Статья I «Ряда статей о русской литературе», одно из первых программных изложений почвенничества Достоевского и идейной платформы журнала «Время» (опубликована без подписи). Центральная мысль статьи — принципиальное отличие исторического развития России от Западной Европы: по мысли Достоевского, в России никогда не существовало враждебных сословий, т. к. не было завоевателей и аборигенов, победителей и побежденных, как на Западе. Оттого, утверждает автор, «у нас давно уже есть нейтральная почва, на которой все сливается в одно цельное, стройное, единодушное, сливаются все сословия мирно, согласно, братски». Почва эта — русский дух, который «пошире сословной вражды, сословных интересов и ценсов». Писатель определяет этот дух как «инстинкт общечеловечности»: русский человек «сочувствует всему человеческому вне различия национальности, крови и почвы», он отличается всеобщей способностью к скорому постижению духа любого другого народа (здесь Достоевский следует за тезисом В. Г. Белинского из статьи «Взгляд на русскую литературу 1846 года» о свойстве русского человека чутко воспринимать все европейское). Именно эта особенность русского духа может со временем определить особую историческую миссию России.
Примечательно, что в этой статье еще не идет речи о православии как главной опоре духовного братства русских людей. Отмечаются другие черты русского народа в качестве этой опоры: прежде всего отсутствие в нем демонизма, «байронизма», т. е. индивидуалистического отрицания мира. Русские «демоны» — Лермонтов, Гоголь — признаются явлениями исключительными. Вместе с тем «способность самого строгого самоосуждения» полагается знаменательной чертой нового поколения, в связи с чем публикация «Губернских очерков» М. Е. Салтыкова-Щедрина характеризуется как явление весьма своевременное, хотя Достоевского больше всего поразило в книге Щедрина то, что едва писатель оставил Северную Пальмиру, т.е. Петербург, «как тотчас же у него замелькали под пером и Аринушки, и несчастненькие с их крутогорской кормилицей, и скитник, и матушка Мавра Кузьмовна», стало быть, обнаружилась почвенническая тенденция.
Деятельностью, способной скреплять нацию, писатель считает не социальное обличительство, но распространение в народе грамотности, а затем и образования, служащего сближению «верхов» и «низов».
Почвенничество Достоевского является разновидностью «русской идеи» — идеологии, обосновывающей самостоятельность исторического развития России, поэтому многие мысли Достоевского сближаются с концепциями других теоретиков «русской идеи»: с положениями статей славянофила А. С. Хомякова «Мнение иностранцев о России» и «Мнение русских об иностранцах» и зачинателя «русского социализма» А. И. Герцена: «Россия» и «Русские немцы и немецкие русские». Как и Герцен в статье «Россия», Достоевский начинает свое введение с опровержения мнений иностранцев о России, проявляющих в суждениях о ней невежество и «беспредельное высокомерие». Полемически адресатом и Герцена, и Достоевского является прежде всего книга маркиза А. де Кюстина (см.: Кюстин А. де Россия в 1839 году. М., 2000. Т. 1–2). Достоевский повторяет обвинения против книги де Кюстина, высказанные им самим еще в 1847 г. в фельетоне «Петербургская летопись».
Особенно сближают Достоевского и Герцена мысли о внутренних духовных силах, таящихся в русском народе. Оба в качестве убедительного свидетельства этих сил ссылаются на творчество А. С. Пушкина. Герцен пишет, что «на императорский (петровский. — Г. Щ.) призыв “образоваться” русский народ ответил через сто лет громадным явлением Пушкина». Достоевский видит «колоссальное значение Пушкина» в том, что «он живое уяснение <...> что такое дух русский <...> Мы поняли в нем, что русский идеал — всецелость, всепримиримость, всечеловечность. В явлении Пушкина уясняется нам даже будущая наша деятельность». Так впервые выражена мысль о Пушкине как о пророке культурной миссии России, которая получит развитие в знаменитой речи Достоевского о Пушкине 1880 г.
Щенников Г. К.