Пародирование

Пародирование предполагает взаимодействие по крайней мере двух текстов, новый текст диалогизирует с современной или предшествующей литературой. При определении культуры как единого текста пародирование — один из видов интертекстуальности; по классификации Ж. Женетта, пародирование — проявление гипертекстуальности. С точки зрения формально-содержательных отношений, пародирование демонстрирует формальную избыточность, гипертрофию формы; с точки зрения смысловой, — полемику с другим текстом, выстраивание личной авторской концепции на основе отталкивания от уже известной. Пародирование актуализирует присутствие в художественном тексте другого текста, хотя и в комически-деформированном виде, что отличает пародирование от стилизации как опредмечивания элементов другого текста с положительным знаком. Таким образом, пародирование — средство создания комического эффекта у Достоевского, формирования собственной концепции и полемики. М. Бахтин замечает: «Пародийное слово может быть весьма разнообразным. Можно пародировать чужой стиль как стиль, можно пародировать чужую социально-типическую или индивидуально-характерологическую манеру видеть, мыслить и говорить... Пародийному слову аналогично ироническое и всякое двусмысленно употребленное чужое слово, ибо и в этих случаях чужим словом пользуются для передачи враждебных ему устремлений».

Один из ранних примеров пародирования — повесть г. Ратазяева «Итальянские страсти» в первом романе Достоевского «Бедные люди» (1; 52–53).

Пародирование как художественный прием встречается с различной степенью частотности в различные периоды творчества Достоевского. В следующем за «Бедными людьми» «Двойнике» в пародийном описании бала у Берендеевых (1; 128–131) объектом пародирования является идиллия со свойственной ей системой смыслов: ценности еды и пития, любви и семьи, ценности времени, — обнаруживаемой в мудрости старших, признаваемой любящими их детьми. В то же время художественным проводником пародирования становится стилизация гоголевских приемов описания. В конце 50-х – 60-е гг. пародирование возникает в творчестве Достоевского закономерно при включении евангельских мотивов в сюжет художественного произведения уже как результат перенесения из одного культурного контекста в другой и невозможности существования сакрального содержания в профанном контексте художественного произведения в серьезном, т. е. стилизованном виде (как это будет много позже в историях Макара Долгорукого в «Подростке» и Зосимы в «Братьях Карамазовых»).

В «Скверном анекдоте» поведение Пралинского, пытающегося выстроить мир идиллии, подобной пиру у Берендеева, на свадьбе Млекопитаева, пародирует мотивы брака в Кане Галилейской по принципу зеркального отражения (присутствие героя не украшает, а разрушает праздник, герой не превращает воду в вино, а выпивает все шампанское и «извергает» его, не освящает брак, а оскверняет ложе новобрачных и т. д.).

Пародирование является средством художественного изображения идеи невозможности воплощения заповеди любви к ближнему и явления ответной любви без максимального нравственного усилия или духовного преображения героя. В «Зимних заметках о летних впечатлениях» пародируются как культурные реалии жизни современные писателю Западной Европы, так и патриархальной России XVIII в. В первом случае пародирование основано на соединении представлений о русском идеале Западной Европы как «страны святых чудес» и наличной реальности, пародируемой в финале «Заметок», инвариантной форме французского водевиля, где идиллия выдается за реальность французской жизни (брибри и мабишь, Гастон и «неценность» миллиона). Во втором пародируется попытка соединения двух культурных пластов, невозможность усвоения русской культурой XVIII в., помещиком из медвежьего угла в Тамбовской губернии историй о графе де Роган (5; 56).

Новый этап художественной разработки приема пародирования — «Записки из подполья» (1864), где в исповеди антигероя пародирования является, во-первых, средством изображения мира (пародирование воображаемых противников — 5; 110); во-вторых, средством актуализации литературного контекста для скрытой характеристики героя автором (пародийное сближение героя с героем «Шинели» Гоголя); в-третьих, автопародированием, когда положение, данное серьезно, повторяется в шутовской, негативной форме (травестирование собственных идей). Помимо форм, создаваемых героем, в «Записках из подполья» существует пласт глубинного пародирования: отношения героя и Лизы пародируют евангельские мотивы — Христос и блудница, — а невыпитый ими чай с десятью сухарями — это пародирование — профанирование — таинства причастия. К тому же типу пародирования уже не сакральной, а профанной модели поведения относится пародирование героем отношений между клиентом и публичной женщиной в сцене последнего свидания с Лизой. Пародирование здесь — наиболее художественно продуктивная форма обнаружения истины о человеке, о глубинных препятствиях к осуществлению закона христианской любви к ближнему, так как пародирование одновременно актуализирует в сознании читателя как идеальную, так и реальную этическую норму. Пародирование становится к середине 60-х гг. постоянным приемом художественной актуализации важной для Достоевского проблемы типов культурно-исторического поведения.

После «русского большинства» «Записок из подполья» в «Игроке» объектом сатирического пародирования становятся «русские за границей», «поляки» и «французы». Помимо большого контекста культуры, где источником пародирования являются факты наблюдаемой Достоевским жизни, в «Игроке» пародирование элементов любовной истории Манон Леско и кавалера Де Грие (Бланш, Де Грие) сочетается со стилизацией мотивов повести аббата Прево в поведении главных героев (Полины и Алексея Ивановича). Определенная кульминация и новая ступень в использовании приемов пародирования — повесть «Крокодил», где помимо пародирования культурно-исторического типа немца (хозяина крокодила) возникает пародирование гедонистического (герой-рассказчик) и героического поведения (Иван Матвеевич как пророк новых идей). В типе Ивана Матвеевича исследователи видят пародирование поведения Н. Г. Чернышевского (как в «Селе Степанчикове и его обитателях» в типе Фомы Опискина — пародирование поведения Н. В. Гоголя в семействе Аксаковых). Глубинные пласты пародирования в «Крокодиле» позволяют увидеть широту замысла Достоевского. Поведение Ивана Матвеевича — это пародирование Ветхо- и Новозаветных мотивов: пророк Иона во чреве китовом как параллель сошествия Христа во ад перед воскресением. Пародирование обнаруживает недейственность слова героя из-за неадекватности сущности героя произносимой им проповеди. Художественная функция пародирования в период создания пяти больших романов изменяется. В романе «Преступление и наказание» травестийное пародирование поведения главного героя Раскольникова в образах Лужина и Свидригайлова связано с идеей двойничества, ложного подобия. Пародийные двойники практикой своего жизнеповедения не только компрометируют теорию Раскольникова в глазах героя и читателя, но и иллюстрируют тот разрыв книжной идеи и «живой жизни», который и приводит к необъяснимым парадоксам в поступках людей, а также к феномену скрытой лжи, подмены, «подтасовки», связанных с антихристовым началом, невозможностью воплощения закона «любви к ближнему». В романе «Бесы» пародирование — конструктивный принцип романа. Пародирование культурно-исторического типа поведения — образы Степана Трофимовича Верховенского (реальный прототип — Грановский, шире — либерал-идеалист, человек поколения «отцов» 40-х гг.), Кармазинова (И. Тургенев); пародирование литературного источника («поэма» Степана Трофимовича, «Merci» Кармазинова, «военно-эстетическая поэзия» Лебядкина); пародирование утопического идеала будущего России и пародирование нечаевского пути в будущее. В двух последних романах прием пародирования используется более скупо, так как Достоевский находит, по-видимому, способы прямого художественного воплощения важных для него мыслей (поэма Ивана, книга «Русский инок» Зосимы). Пародирование возникает в точках «сгущения» смысла: пародированием философско-этической установки Ивана является появление черта в кошмаре героя; пародирование культурно-исторического типа поведения может быть усмотрено в образах «поляков» — пана Муссяловича и Врублевского, адвоката Фетюковича. Пародирование христианской идеи — Антихристова Церковь Великого инквизитора.

Живолупова Н. В.