Парадокс

Парадокс — (от греч. paradoxos — неожиданный, странный) — 1) «изречение или суждение, резко расходящееся с общепринятым, традиционным мнением или (иногда только внешне) здравым смыслом»; 2) противоречие, возникающее в логике событий, характеров героев, их поведения, высказываний и др. «Парадокс нередко облекается в остроумную форму и как разновидность остроты принадлежит сфере афористики и обретает свойства комического...» (Гаспаров М. Л. Парадокс // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 267) Парадокс в произведениях Достоевского — средство актуализации внимания читателя к «новому слову» героя: парадокс вводит новое, соединяя его с хорошо известным «старым» содержанием. Противоречие, содержащееся в парадоксе, актуализирует старое знание, «остраняет» новую идею и вовлекает читателя в орбиту сознания героя. Герой-парадоксалист — новая стадия воплощения идеи, внутренне антиномичной. Понятие парадокса и парадоксального впервые встречается в 1861 г. в статье «Г-н -бов и вопрос об искусстве» в характеристике идей Добролюбова, которые «часто бывают парадоксальны» (18; 81), а затем в «Записках из Мертвого дома» (1862) — о «совершенно парадоксальных понятиях» (4; 216) одного из каторжников, Б-кого (сведения из Конкорданса Достоевского под редакцией В. Н. Захарова). Понятие парадокса прикладывается Достоевским к сфере идей, которые являются выражением сокровенных субъективных мнений героя: «Часто у некоторого разряда людей, очень умных, устанавливаются иногда совершенно парадоксальные понятия. Но за них столько было в жизни выстрадано, такою дорогою ценою они достались, что оторваться от них уже слишком больно, почти невозможно» (4; 216). Тип героя, парадоксальность мышления которого составляют сущность его сознания, выведен Достоевским в «Записках из подполья» (1864) и затем — в «Дневнике писателя» за 1876 г. в главке «Парадоксалист». Герои-парадоксалисты — мечтатели, живут в сфере мысли. Их парадокс — «приключения сознания» (Д. Кирай), они провоцируют читателя осознать собственную позицию. Первая часть парадокса, чаще не названная, но лишь подразумеваемая текстом, представляет у Достоевского банальное в своей традиционности суждение здравого смысла, а вторая часть, принадлежащая герою, выражает противоположную мысль, которая может быть как истинной, так и ложной. Например, в «Парадоксалисте»: «Война развивает братолюбие и соединяет народы» (22; 125). В «Записках из подполья» парадокс оказывается идеальной формой умствования и изложения своих идей для подпольного героя, антиномное сознание которого любую истину подает как внутренне противоречивую. Метафизический бунт подпольного героя против мира позволяет ему в первой части парадокса представлять какой-либо из культурных стереотипов своего времени, а во второй — излагать свое собственное мнение, которое, с точки зрения читателя, может быть как истинным, так и ложным. Парадокс как украшение речи, элемент формы, может оцениваться Достоевским и негативно: так, Достоевский замечает о деле Кроненберга: «Не нападайте на основное, не извращайте, не смейтесь над святыней, не говорите парадоксов, б<ляди>» (24; 139). Парадокс может быть у Достоевского выражением логической антиномии, т.е. структурным моментом содержания высказывания. Для философской системы «Записок из подполья» основной является глобальная антиномия, составляющая сущность любой теодицеи — проблема существования зла в мире, созданном благим и всемогущим Богом. Парадоксы подпольного героя могут быть как выражением частных аспектов этой глобальной антиномии («Всякий порядочный человек нашего времени есть и должен быть трус и раб. Это — нормальное его состояние <...> Это закон природы всех порядочных людей на земле» — 5; 125), но могут носить и частный характер. Таков «парадокс поступка» как расхождение воли, намерения и его реального осуществления. М. М. Бахтин замечает, что «ответственный поступок» может разрешить антиномию сознания. Парадокс поступка (см. поступки подпольного героя во время дружеской пирушки) обнаруживает истину о герое, скрытую от него самого. К части высказываний подпольного героя применимо определение «парадокса лжеца», например: «...Я злой человек <...> Я был злой чиновник <...> Это я наврал про себя давеча, что я был злой чиновник. Со злости наврал» (5; 99–100). Если «наврал», то не злой, но если «со злости», то все-таки злой. Парадокс лжеца актуализирует внимание читателя и, более того, делает проблематичной оценку достоверности сказанного героем.

Живолупова Н. В.

Парадокс — одна из категорий поэтики Достоевского, которая характеризует внезапное изменение (или переход / взаимопереход) понятий и явлений к противоположным значениям. Парадокс характеризует состояние неразрешенных противоречий в характере героя и эстетизацию интеллектуального состояния подпольных типов Достоевского. Часто в основе парадокса заключен каламбур, а его эстетическим выражением становятся ирония и сократический диалог. Парадоксалист — один из излюбленных героев Достоевского, одна из литературных масок его «Дневника писателя». Парадоксалист играет словами, но не живет в слове. Для него слово лишено истинности, является лишь эстетической категорией, герой еще не способен на Осанну, но его «горнило сомнений» обращено к Богу и выражает потребность веры, идеала, «общих правил». Парадоксальность у Достоевского является следствием фантастичности действительности и современного человека, признаком подпольного сознания, в котором бытие эстетически переживается как совмещение противоположностей. Парадокс может быть выражен в высказывании героя, он может быть композиционным принципом динамического равновесия в перипетиях произведений Достоевского. Эпитет «парадоксальный» вполне можно отнести к реализму Достоевского. В более широком смысле все творчество Достоевского являет собой грандиозный парадокс о человеке, Боге, Христе и России. Парадоксальна посмертная историко-литературная судьба Достоевского. Несмотря на очевидность проблемы парадокса в произведениях Достоевского, она почти не ставилась в исследовательской литературе, за исключением статьи Р. Г. Назирова (Назиров Р. Г. Достоевский и романтизм // Проблемы теории и истории литературы. М., 1971. С. 353–356), который обратил внимание на универсальную роль парадокса и дал его концепцию в искусстве Достоевского-писателя.

Захаров В. Н.