Традиции карнавализированной литературы

Карнавализированная литература — это литература, которая «испытала на себе — прямо и непосредственно или косвенно, через ряд посредствующих звеньев, — влияние тех или иных видов карнавального фольклора» (Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. 2-е изд. М., 1963. С. 143). Карнавал — явление европейской народной смеховой культуры, синкретическая, обрядово-зрелищная форма, воспроизводящая мир культуры «вывернутым наизнанку». В основе карнавальной образности находится двуединый (амбивалентный) мотив умирания-возрождения. Карнавал переводит жизнь из будничного в праздничный ряд, уничтожает дистанцию между людьми, превращает официальное в фамильярное, объединяет противоположности (верх — низ, смех — слезы). Карнавализация литературного произведения — «транспортировка карнавала на язык литературы» (Там же. С. 141) — способствует выявлению в нем общечеловеческих, универсальных, всенародных смыслов. Традиции карнавализированной литературы предполагают обращение к «злободневной современности», т. е. опору на «опыт», а не на «предание», нарочитую многостильность и «разноголосость». Традиции карнавализированной литературы возникают в эпоху античности («сократический диалог», «Мениппова сатира») и развиваются в искусстве средних веков и Возрождения (у Боккаччо, Рабле, Сервантеса, Шекспира), XVIII–XIX вв. (у Гриммельсхаузена, Вольтера, Дидро, Гофмана и др.). Традиции карнавализированной литературы прослеживаются в древнеруской культуре в обрядовом фольклоре, скоморошестве, юродстве, в народной сатире XVII в., в «Житии протопопа Аввакума», в творчестве писателей XVIII–XIX вв. (Вас. Майкова, Баркова, Сумарокова, Пушкина, Гоголя). Актуализация традиции карнавализированной литературы происходит, как правило, в переходные моменты истории, когда резко изменяется система ценностей культуры.

Вопрос о традициях карнавализированной литературы в творчестве Достоевского впервые поставлен М. Бахтиным, который объяснил ими диалогичность произведений Достоевского. Проявление традиций карнавализированной литературы в его произведениях ученый связывал с воздействием европейской культуры. Следует также указать на важность русской традиции карнавализированной литературы (Достоевский, например, интересовался народным театром Петрушки), о чем в частности писал Г. С. Померанц. Достоевский творчески переосмысливает традиции карнавализированной литературы — усложняет философскую и социальную проблематику, усиливает самостоятельность «голоса» каждого героя и делает его носителем «нового» слова. Традиции карнавализированной литературы проявляются в жанре и композиции (черты мениппеи в рассказах «Сон смешного человека» и «Бобок»), в системе образов (сниженные двойники у главных героев: Раскольников — Свидригайлов, Ставрогин — Петр Верховенский, Иван Карамазов — Смердяков), в структуре характеров главных героев (амбивалентные образы «мудрых безумцев» или юродивых), в столкновениях ценностно-смысловых позиций героев (диалоги Раскольникова и Сони, Ивана и Алеши Карамазовых), в системе идейно-эмоциональных оценок (сочетание комического и трагического, любви и ненависти), в принципах выбора «ключевых» ситуаций («скандалы», «сцены на площади»), в стиле (фамильярные интонации в серьезные моменты), в использовании традиционных карнавальных символов. Для ранних произведений Достоевского характерна в большей степени «внешняя» карнавализация («Скверный анекдот», «Записки из подполья»), для поздних — «глубинная», затрагивающая структуру художественного мира, характеров, авторскую оценку. Развитие традиций карнавализированной литературы можно увидеть в творчестве ряда писателей XX в.: А. Белого, И. Бабеля, Е. Замятина, В. Маяковского, А. Платонова, М. Булгакова, Н. Эрдмана и др.

Кондаков Б. В.