Достоевский Андрей Михайлович
[15 (27) марта 1825, Москва — 7 (19) марта 1897, Петербург]
Младший брат писателя, архитектор, гражданский инженер, мемуарист. Дочь писателя Любовь Федоровна Достоевская отмечала в своей книге:
«Семья Достоевских вела себя очень странно: вместо того чтобы гордиться тем, что их брат — гений, они в гораздо большей степени ненавидели его за его превосходство. Только дядя Андрей гордился литературным талантом старшего брата; но он жил в провинции и редко бывал в Петербурге».
6 июня 1862 г. Достоевский писал Андрею Михайловичу в Екатеринослав, извиняясь за долгое молчание:
«...Не сердись же. Вспомни то, что мне все причины тебя любить и уважать и ни одной — забыть тебя. И потому молчанье мое прими хоть за скверное нерадение с моей стороны, но не сомневайся в том, что хоть я ленив, а все-таки люблю и уважаю тебя очень <...>. А ты сверх того доказал, что и любишь меня. Ты писал мне в Семипалатинск и даже помогал мне. Жена твоя тоже приветствовала меня как брата. Я этого не могу забыть. Верьте же оба, и ты и добрая, уважаемая мною жена твоя, что я вам предан и очень люблю, а главное, не сомневайся во мне и на будущее время».
Достоевский, конечно, и предположить не мог, что именно брату Андрею суждено будет оставить «Воспоминания» о нем, занимающие совершенно особое место в мемуарной литературе. Это абсолютно достоверный, по существу единственный рассказ о детстве Достоевского, основанный на тщательно проверенных фактах и на блестящей памяти младшего брата писателя (1-е издание «Воспоминаний» А. М. Достоевского под редакцией и с небольшой вступительной статьей его сына A. А. Достоевского вышло в 1930 г. в «Издательстве писателей» в Ленинграде, 2-е издание — в 1992 г. в Петербурге).
В 1837–1841 гг. Андрей Михайлович учится в пансионе Л. И. Чермака в Москве, в конце 1841 г. приезжает в Петербург и пытается поступить, как и его старший брат, в Главное инженерное училище. И только лишь неудача на вступительных экзаменах заставила Андрея Михайловича поступить в 1842 г. в Училище гражданских инженеров, преобразованное вскоре в строительное, которое он и заканчивает в 1848 г. В июле 1848 г. Андрей Михайлович получил назначение в Департамент проектов Главного строительного управления в Петербурге. С октября 1849 г. по 1890 г. он работал архитектором в Елизаветграде, Симферополе, Екатеринославе, Ярославле, где спроектировал и построил ряд зданий (см.: Поташов И. Я. Академик И. А. Рыкачев (1840–1919). Ярославль, 1965). В 1890 г. Андрей Михайлович вышел в отставку и незадолго до смерти переселился в Петербург.
Свои мемуары Андрей Михайлович — провинциальный архитектор — разбил на квартиры — главы, и вся его книга представляет собой как бы большой дом, где каждая из глав в хронологическом порядке повествует о жизни семьи Достоевских и самого Андрея Михайловича. Жизнь в провинции, бесхитростные и тем еще более подкупающие рассказы о новых встречах в южных городах, удивительные по точности впечатления и наблюдения над самыми разными людьми, с которыми пришлось встречаться в течение многолетней безупречной службы. И здесь сказалась не только профессия инженера-строителя, требующая точности, аккуратности и тщательности. Вероятно, эти качества были изначально присущи Андрею Михайловичу. Во всяком случае, его родственники отмечали, что «точность и аккуратность были ему свойственны в высшей мере» и добавляли: «Очень вспыльчив, но отходчив. Горяч в разговорах и особенно в принципиальных спорах. Добрейший человек, бессребреник, идеалист. Сильно развитое чувство долга».
В воспоминаниях Андрея Михайловича проходит целый ряд колоритных фигур русской провинции второй половины девятнадцатого века. В предисловии к своим запискам автор справедливо отмечал, что «содержание их будет самое незатейливое, а именно описание моей скромной жизни», а присущие русскому интеллигенту скромность и чувство такта явно сказались и в такой фразе Андрея Михайловича: «Записки мои будут иметь интерес только для близких мне». Но даже провинциальные главы-квартиры, не имеющие непосредственного отношения к гениальному брату, сами по себе представляют и сегодня большой интерес для историков русской культуры. Однако, конечно, квартиры, целиком посвященные детству Достоевского, представляют самую главную, непреходящую ценность в воспоминаниях его брата. Больше нет никаких мемуарных источников, повествующих о той семейной обстановке, в которой вырастал будущий гений мировой литературы. Если учесть также, что Андрей Михайлович был всего на три с половиной года моложе Федора Михайловича, то, очевидно, можно говорить о сходстве их житейских интересов.
Воспоминания Андрея Михайловича — беспристрастный летописный рассказ, в котором автор выступает как бы со стороны, в роли объективного наблюдателя. Однако это сознательный прием мемуариста, помогающий ему воссоздать с необычайной тщательностью историко-литературный и историко-бытовой фон, с которым была так или иначе связана жизнь его великого брата. Данному приему Андрей Михайлович остался верен и в трагические минуты своей жизни, когда в апреле 1849 г. он был ошибочно арестован вместо другого старшего брата М. М. Достоевского и пробыл в Петропавловской крепости 13 дней. Автор воспоминаний оставляет подробное описание своего каземата, прекрасно понимая, что все это пригодится биографам его брата, тоже заключенного в это время в главную тюрьму российской столицы.
Андрей Михайлович тщательно реконструирует историю рода Достоевских, став, по существу, первым исследователем генеалогии своей фамилии, и указывает самым детальнейшим образом всех близких и дальних родственников отца и матери, прекрасно сознавая, что в жизни гения нет и не может быть мелочей, — всё необычайно нужно и важно. Например, уже после смерти писателя Андрей Михайлович дважды выступил в газете «Новое время» (1881. 8 февраля и 1 марта) с опровержением сведений о том, что его брат страдал с детских лет падучей болезнью.
Отличное знание Андреем Михайловичем всех произведений брата (об этом свидетельствуют многочисленные, очень важные для биографов Достоевского упоминания об отражении в этих произведениях реалий детства Достоевских, например, местность поединка Ставрогина и Гаганова в «Бесах» названа Брыково, а в имении Достоевских в Даровом был березовый лес Брыков) говорит о сходстве многих литературно-нравственных интересов Достоевского и его младшего брата.
Сближение Достоевского и Андрея Михайловича произошло после неожиданной смерти в 1864 г. их старшего брата Михаила Михайловича. Во всей последующей переписке писателя можно найти только один отзыв, свидетельствующий о некоей обособленности его отношений с Андреем Михайловичем. В письме к своему другу, поэту А.Н. Майкову от 17 (29) сентября 1869 г. Достоевский указывал: «Брат Андрей Михайлович довольно в далеких со мной отношениях (хотя и без малейших неприятностей)».
Но ведь этот же текст можно понимать и в буквальном смысле: сам Достоевский в это время находился в Дрездене, а Андрей Михайлович далеко в России. Однако еще раньше, в письме к Андрею Михайловичу от 6 июня 1862 г. Достоевский дает удивительную по душевной щедрости характеристику своему младшему брату, вспоминая о встрече с ним 23 апреля 1849 г. в здании III отделения, куда были доставлены лица, арестованные по делу М. В. Петрашевского: «Я помню, дорогой ты мой, помню, когда мы встретились с тобой (последний раз, кажется) в знаменитой Белой Зале. Тебе только одно слово стоило сказать кому следует, и ты немедленно был бы освобожден как взятый по ошибке вместо старшего брата. Но ты послушался моих представлений и просьб: ты великодушно вникнул, что брат в стесненных обстоятельствах; что жена его только что родила и не оправилась еще от болезни, — вникнул в это и остался в тюрьме, чтоб дать брату приготовить к тому жену и по возможности обеспечить ее на отсутствие, может быть долгое: хоть он и знал тогда, что он прав и кончит тем, что его освободят, но когда и как обернется дело, он не мог предугадывать. А если так, если ты уж раз так поступил, так великодушно и честно, — стало быть, не мог и я забыть тебя и не вспомнить о тебе как о честном и добром человеке».
И хотя Андрей Михайлович признается в своих воспоминаниях, что «вовсе не играл роли брата Михаила и вовсе не знал об ошибочном аресте», но в данном случае это не имеет значения, ибо если Достоевский был уверен, что Андрей Михайлович мог совершить такой поступок, значит, он действительно был всегда уверен в нем, как в «честном и добром человеке».
Тесное сближение Достоевского и Андрея Михайловича и их семей происходит в 1870-е гг., особенно в редкие приезды провинциального архитектора в Петербург. Об одном из таких приездов и встрече с писателем вспоминает дочь А. М. Достоевского Варвара Андреевна Савостьянова (встреча была в конце декабря 1875 – начале января 1876 г.):
«...Дядя говорил: “Ты счастлив, брат. А мне уже не придется дожить до взрослых детей...” Еще много они говорили дружно, по-братски, и мне, сидя с ними, так было отрадно слышать их родственную беседу — это чувствовалось особенно потому, что они были наедине и изливали свою душу, особенно дядя, в своих мечтах, переживаниях; эта-то задушевность и трогала так, особенно меня, — я в первый раз была при свидании двух братьев, которых соединяла и любовь, и единодушие, уважение, которые высказывал мой папа к своему любимому и старшему брату. И всегда он к нему относился так любовно и с уважением; всегда восторгался его романами, читал их, ходя по комнатам (у нас не было закрытых дверей), и вот из гостиной в залу к окнам и опять к своему столу мирно ходил папа и читал...»
Эта встреча с Андреем Михайловичем и его семьей произвела на писателя такое большое впечатление, что 10 марта 1876 г. он пишет ему знаменательные и сокровенные слова:
«...Я, голубчик брат, хотел бы тебе высказать, что с чрезвычайно радостным чувством смотрю на твою семью. Тебе одному, кажется, досталось с честью вести род наш: твое семейство примерное и образованное, а на детей твоих смотришь с отрадным чувством. По крайней мере семья твоя не выражает ординарного вида каждой среды и средины, а все члены ее имеют благородный вид выдающихся лучших людей. Заметь себе и проникнись тем, брат Андрей Михайлович, что идея непременного и высшего стремления в лучшие люди (в буквальном, самом высшем смысле слова) была основною идеей и отца и матери наших, несмотря на все уклонения. Ты эту самую идею в созданной тобою семье твоей выражаешь наиболее из всех Достоевских. Повторяю, вся семья твоя произвела на меня такое впечатление».
На протяжении всех воспоминаний Андрея Михайловича прослеживается мысль о великом значении творчества брата, и благоговение перед ним пронизывает все записки. Вдова писателя, А. Г. Достоевская, имела полное право признаться А. М. Достоевскому:
«...Не знаю, как благодарить Вас за Ваше теплое, сочувственное письмо, полученное мною после смерти Федора Михайловича. Большое Вам спасибо. Я знаю, что оно шло от искреннего сердца и что Вы сами горько жалеете бедного Федора Михайловича и нас, которые так много с ним потеряли...».
Андрей Михайлович спешил закончить свои воспоминания. Он ясно сознавал, какое огромное значение они будут иметь для всех биографов и почитателей таланта его гениального брата. (Часть своих воспоминаний Андрей Михайлович передал в 1883 г. профессору О. Ф. Миллеру для выпущенной им тогда первой биографии писателя). Андрей Михайлович закончил свои «Воспоминания» за два года до смерти.
Известны 17 писем Достоевского к брату и 2 письма Андрея Михайловича к писателю, опубликованных в его «Воспоминаниях».
Материалы по теме:
[Достоевский А. М.] Воспоминания Андрея Михайловича Достоевского (1930)