Буренин Виктор Петрович

[22 февраля (6 марта) 1841, Москва — 15 августа 1926, Ленинград]

Критик, поэт (псевд. Граф Алексис Жасминов и мн. др.). Учился в Московском дворцовом архитектурном училище (1852–1859). С 1862 г. регулярно печатал сатирические стихи и сцены в «Искре» и «Зрителе» и быстро приобрел известность в литературных кругах. Если вначале Буренин высмеивал «почвеннические» идеи Достоевского (см., например, отрицательную оценку Бурениным романа «Идиот» в трех статьях в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1868 г.: 24 февр. № 53; 6 апр. № 92; 13 сент. № 250), то постепенно он становится одним из самых вдумчивых и доброжелательных критиков писателя. Буренин, хотя и осудил памфлетические тенденции романа «Бесы», однако решительно не согласился с теми рецензентами, которые ставили «Бесы» в один ряд с «антинигилистическими» романами Б. М. Маркевича, Н. С. Лескова, В. Г. Авсеенко. Буренин писал, что даже наиболее тенденциозные страницы романа Достоевского «плод искреннего убеждения, а не низкопоклонства пред грубыми и плотоядными инстинктами толпы, как у беллетристических дел мастеров» (Санкт-Петербургские ведомости. 1873. 13 янв.) Именно это суждение Буренина и произвело благоприятное впечатление на Достоевского, выделившего статью Буренина особо за то, что критик «в разборе моего романа "Бесы" пропустил мысль, что если я и изменил мои убеждения, то произошло это во мне искренно (то есть не из видов, а, стало быть, честно), и что фраза эта меня даже тронула».

В записях литературно-критического и публицистического характера Достоевского из записных тетрадей 1872–1875 гг. есть строки: «Буренина очень тонкие отметки». Обстоятельные статьи Буренина о «Братьях Карамазовых» (Новое время. 1879. № 1087, 1273, 1357), в которых критик весьма положительно отозвался о новом произведении Достоевского, видимо, способствовали росту симпатий Достоевского к Буренину. Буренин в своих «Литературных очерках» — рецензии на «Братьев Карамазовых» — полемизировал с поверхностными, «формально-либеральными», по его определению, критиками и читателями, осуждавшими Достоевского за обилие в его романе «лампадного масла» и «психиатрической истерики»:

«В последнем произведении г-на Достоевского оба помянутые элемента связаны органически с теми фигурами и с теми мотивами романа, которые составляют основу его общего замысла и действия <...> в форме поучений умирающего старца автор затрагивает, в сущности, такие струны злобы дня, которые должны чутко отзываться в сердце каждого, кто живет этою тревожною злобой, для кого она невольно сделалась предметом неустанных дум» (Новое время. 1879. 14 сент. № 1273).

В письме к А. С. Суворину от 14 мая 1880 г. Достоевский сообщит, что он дорожит мнением Буренина. 5 июня 1880 г. Достоевский сообщает своей жене А. Г. Достоевской из Москвы, с Пушкинского праздника, что вчера утром он, «Суворин, его жена, Буренин и Григорович были в Кремле, в Оружейной палате, осматривали все древности», а затем в саду «Эрмитаж» «сидел и всё время пил чай с Сувориным и с Бурениным». Осенью 1880 г. Достоевский присутствует на домашнем спектакле у А. С. Суворина, где идет «Доходное место» А. Н. Островского с участием Буренина (генерал) (Суворина А. И. Воспоминания о Достоевском // ИРЛИ. Ф. 1. Оп. 6. № 85). Симпатии Достоевского к Буренину нашли отражение в письме А. Г. Достоевской к Буренину от 15 мая 1888 г.: «...Покойный муж мой так уважал Вас; он ценил Ваши отзывы о нем и находил, что Вы, из всех писавших о нем, наиболее понимали его мысли и намерения» (Переписка А. Г. Достоевской с современниками / Публ. С. В. Белова // Байкал. 1976. № 5. С. 140).

В то же время Буренин в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1873. 20 янв. № 20) противопоставлял Достоевского-романиста, которого он считал замечательным писателем, Достоевскому-публицисту, представлявшемуся ему совершенно несостоятельным: «Г-н Достоевский, как известно, романист, и как романист, как художник, он имеет значение крупное <...>. Но когда г-н Достоевский пускается в область мышления теоретического, когда он желает быть публицистом, философом, моралистом — он тогда ужасен, нет, больше чем ужасен — он невменяем по отношению к здравому смыслу и логике». Возможно, эта статья Буренина, а также развернувшаяся в 1872 г. полемика между Бурениным в «Санкт-Петербургских ведомостях» и Н. К. Михайловским в «Отечественных записках» послужили для Достоевского одним из источников замысла восьмой главы «Дневника писателя» за 1873 г. «Полписьма «одного лица».