Апатия и впечатления
Авторское название неосуществленного замысла, датируемого в ПСС 1860 г., в «Летописи жизни и творчества Ф. М. Достоевского» (Т. I. С. 281), вслед за Л. П. Гроссманом — концом 1859 г.
В рукописях Достоевского сохранилась запись, озаглавленная «В 1860-й год» (впервые опубл.: Гроссман Л. П. Жизнь и труды Ф. М. Достоевского. М.; Л., 1935. С. 97):
«1) Миньона.
2) Весенняя любовь.
3)Двойник (переделанный).
4) Записки каторжника (отрывки).
5) Апатия и впечатления».
В комментариях к ПСС отмечено: «Из произведений Достоевского, включенных в этот список, неизвестны “Миньона” и “Апатия и впечатления”. “Апатия и впечатления” — по-видимому, один из публицистических замыслов Достоевского».
Составители «Летописи...» несколько подробнее комментируют этот неосуществленный замысел: «Возможно, что это условное название задуманной публицистической статьи, связанной с недавно вышедшим романом И. А. Гончарова “Обломов”, в нем тема апатии является сквозной (апатия, т. е. “сон души”, — часть II, глава III — привычное состояние героя гончаровского романа)».
Это предположение составителем «Летописи...» (И. Д. Якубович) представляется достаточно правдоподобным (отметим, что, например, в одной из статей журнала «Эпоха» так, несколько прямолинейно, определен общий пафос романа «Обломов»: «Гончаров восстал против апатии»). С той, однако, оговоркой, что «Апатия и впечатления» скорее является замыслом художественного произведения.
Дело в том, что ключевое для гончаровского романа «Обломов» слово «апатия» не однажды употреблялось и в творчестве Достоевского 1840-х гг. Особенно выразительным представляется в этой связи фрагмент из «Петербургской летописи», сопрягающий в едином контексте ключевые в формулировке замысла «Апатии...» слова: «...действительность производит впечатление тяжелое, враждебное на сердце мечтателя, и он спешит забиться в свой заветный, золотой уголок <...>. Мало-помалу проказник наш начинает чуждаться толпы, чуждаться общих интересов, и постепенно, неприметно, начинает в нем притупляться талант действительной жизни. Ему естественно начинает казаться, что наслаждения, доставляемые его своевольной фантазиею, полнее, роскошнее, любовнее настоящей жизни. Наконец, в заблуждении своем он совершенно теряет то нравственное чутье, которым человек способен оценить всю красоту настоящего, он сбивается, теряется, упускает моменты действительного счастья и, в апатии, лениво складывает руки <...>. Они часто замечают числа месяцев, когда были особенно счастливы и когда их фантазия играла наиболее приятнейшим образом, и если бродили тогда в такой-то улице или читали такую-то книгу, видели такую-то женщину, то уж непременно стараются повторить то же самое и в годовщину своих впечатлений, копируя и припоминая малейшие обстоятельства своего гнилого, бессильного счастья. И не трагедия такая жизнь! Не грех и не ужас! Не карикатура!» В таком контексте замысел «Апатии...» можно, конечно же сугубо гипотетически, интерпретировать как намерение Достоевского вновь обратиться к разработанному в его творчестве 1840-х гг. образу Мечтателя. В этой связи важно отметить, что Достоевский примерно в это же время дорабатывает для двухтомника своих сочинений повесть «Белые ночи» (и в частности, под влиянием романа Гончарова «Обломов» конкретизирует содержание мечтаний своего героя. Сделанное Достоевским в 1859 г. сближение двух таких разных «мечтателей» представляется знаменательным. Таким образом, впечатления от гончаровского романа, вышедшего в свет в 1859 г., где дана оригинальнейшая вариация типа русского Мечтателя, возможно, дали импульс творческой мысли Достоевского, который планировал под новым углом зрения вернуться к художественному анализу мечтательства как специфического явления национальной жизни. (Это допущение органично встраивается в общую картину творчества писателя начала 1860-х гг., для которого характерно «возвращение» к мотивам и образам 1840-х гг.; ср.: «Петербургские сновидения в стихах и прозе», «Униженные и оскорбленные»).
Отметим в этой связи также и то, что в «Описании рукописей Ф. М. Достоевского» (С. 122) замысел «Апатии и впечатлений», как и все другие замыслы, включенные в список «В 1860-й год», отнесен в рубрику неосуществленных художественных произведений.
Загидуллина М. В., Тихомиров Б. Н.