Аллюзия

Аллюзия — (от лат. allusio — шутка, намек) — стилистическая фигура, намек на историческое событие или литературные произведения, которые предполагаются общеизвестными; служит одним из способов помещения произведения в поле литературной традиции, которая при этом принимается или оспаривается (ироничная аллюзия). Так, в «Записках из подполья» словосочетание «пленять черкешенок» содержит аллюзию на «Бэлу» Лермонтова, а «Хрустальный дворец» — на Лондонскую Всемирную выставку 1851 г. и одновременно на коммунистические дворцы Н. Г. Чернышевского («Что делать?»: «Четвертый сон Веры Павловны»).

Аллюзивным может быть заглавие произведения, имя персонажа, предметная деталь, жест, фраза и даже отдельное слово («тварь дрожащая» — аллюзия на пушкинские «Подражания Корану»). В «Преступлении и наказании» лейтмотив Лазаря посредством ряда аллюзий связывается с ситуацией Раскольникова (нравственная смерть и Воскресение). В «Идиоте» через систему евангельских аллюзий, подчеркивающих сходство Мышкина с Христом, манифестируется скрытый романный миф (судьба героя — эквивалент посещения нашего мира Иисусом Христом). В «Бесах» нигилизм изображен как болезнь нации, Россия уподоблена бесноватому, которого исцелил Христос; прямыми отсылками к скрытому романному мифу служат эпиграфы из Евангелия и из стихотворения Пушкина «Бесы». В «Братьях Карамазовых» Иван отвечает на вопрос о Мите: «Разве я сторож брату моему?» (14; 211). Это цитата из Библии — ответ Каина Богу (Быт. 4: 9), но в то же время аллюзия на мистерию Байрона «Каин». Достоевский порою склонен прояснять некоторые из своих аллюзий. Когда Иван Карамазов бросает в черта стакан с водой, черт насмешливо комментирует: «Вспомнил Лютерову чернильницу!» (Лютер в замке Вартбург швырнул чернильницу в докучавшего ему черта). Углубленное чтение Достоевского требует анализа его аллюзий, для этого нужно изучать литературный, культурный и исторический контекст его творчества, от Библии до газеты. Часть этого контекста забыта литературоведами. Так, например, сцена сожжения ста тысяч в «Идиоте» — аллюзия на скандал, который закатила баварскому королю его фаворитка, танцовщица Лола Монтес, бросив в камин его подарок — жемчужное ожерелье (и старый король вытащил его из огня голыми руками). Доказательством аллюзорной связи сцены из романа с этим скандалом является тот факт, что Лола Монтес гастролировала в Петербурге в годы молодости Достоевского и была выслана полицией за то, что при исполнении качучи швырнула в партер свою подвязку; что Людовик Баварский был порабощен Лолой и сделал ее графиней; что произвол Лолы Европа считала причиной баварской революции 1848 г.; что она была самой знаменитой женщиной Европы, а ее имя стало в России нарицательным для обозначения взбалмошной и эксцентричной красавицы (см. повесть А. В. Дружинина «Лола Монтес»). Без знания эпохи Достоевского не прочитываются его аллюзии, а это ограничивает наше понимание его творчества.

Назиров Р. Г.