Шапошников Петр Григорьевич

[1821, Москва — ?]

Петрашевец, мещанин-самоучка, владелец табачной лавки и хороший знакомый многих членов кружка М. В. Петрашевского. Б. Ф. Егоров пишет, что Шапошников «смотрел на окружавшую его молодежь несколько свысока ("мальчишки"), вообще отличался повышенным самомнением» (Егоров Б. Ф. Петрашевцы. Л., 1988. С. 151). В Петербург перебрался из Москвы в 1847 г., стал вольнослушателем университета, много читал и давал петрашевцам различные книги, был большим любителем театра и мечтал стать актером. А. В. Ханыков на следствии показывал, что, случайно зайдя в табачную лавку Шапошникова, он услышал от хозяина приветствие — цитату из В. Шекспира: «Мне показалось это довольно оригинальным, и я начал с ним говорить о Шекспире, о драматическом искусстве вообще. Обо всем этом говорил он довольно порядочно» (Дело петрашевцев. Т. I–III. М.; Л., 1937–1951. Т. III. С. 23).

Шапошников был весьма самолюбив и довольно высокого о себе мнения, и эту противоречивость личности Шапошникова зафиксировал в своих показаниях петрашевец А. Д. Толстов:

«Шапошников человек всесторонне неоконченный и так останется на всю жизнь: актерство, кажется, преимущественно его стихия, а из самолюбия он показывает себя всегда большим, нежели есть в самом деле, что Шапошников не знал положительно своего призвания, а он, Толстов, подстрекал, что его призвание на республиканской площади. К этому Толстов прибавил, что мещанин Петр Шапошников не может быть вредным для правительства, потому что, кроме всего, он еще и трус, и если бы он, Толстов, предложил ему какую-либо деятельность для злоумышленной цели, то он согласился бы; если же Шапошников говорил что-нибудь либеральное, то лишь из самолюбия, желая показать себя умным. Он же, Толстов, почти уверен, что до знакомства с ним Шапошников не был либералом, а при нем, Толстове, говорил вольно так, чтобы не показаться невежею» (Там же. С. 368).

Б. Ф. Егоров справедливо пишет, что «по сути же Шапошников был весьма чужд революционным, вообще насильственным мерам» (Егоров Б. Ф. Петрашевцы. Л., 1988. С. 154). И хотя на следствии Шапошников клялся в преданности престолу, он был предварительно приговорен к расстрелу, а по конфирмации был отправлен рядовым в Оренбургские линейные батальоны.

Точных данных о знакомстве Достоевского с Шапошниковым нет, однако они несомненно были знакомы: были вместе арестованы и встречались 23 апреля 1849 г. в III отделении, вместе стояли на эшафоте, а Шапошников был единственным из петрашевцев, кто не отказался от исповеди, предложенной священником, и это согласуется с предположением М. С. Альтмана о том, что Шапошников явился прототипом Шатова в «Бесах», так как в записных тетрадях к «Бесам» будущий Шатов называется Шапошниковым (см.: Альтман М. С. Русские революционные деятели XIX века — прототипы литературных героев // История СССР. 1968. № 6. С. 147–148). По всей вероятности, во второй половине 1859 г. Шапошников был в Москве в типографии М. Н. Каткова и был близко знаком с А. Н. Плещеевым, так как фамилию Шапошникова упоминает М. М. Достоевский в письме Достоевскому от 1 октября 1859 г.