Духовные стихи

Духовные стихи — лиро-эпический жанр песенного народного творчества религиозного содержания. Сюжеты и образы создатели духовных стихов черпали преимущественно из так называемых отреченных книг — не вошедших в церковный канон сочинений агиографического и апокрифического характера (жития святых, неканонические Евангелия и т. п.). Внимание Достоевского в послекаторжный период к духовным стихам объясняется тем, что в них отразилась народная вера, далеко не во всем совпадающая с официальной православной верой. Писатель очень часто вводил в свои произведения материал духовных стихов. Мир духовных стихов (так же, как и легенды) осваивался поэтической системой Достоевского, приобретая там особый художественный смысл и выполняя разнообразные художественные функции, при этом освещая философские романы о современности светом религиозно-этических принципов и оценок, идущих из глубины многовекового исторического и духовного опыта народа. В. Е. Ветловская обратила внимание на то, что Достоевский в своем последнем романе строит сюжетную линию Алеши, явно проецируя на нее историю жизни Алексея человека Божия в духовных стихах о нем. Однако ориентированность писателя на духовные стихи неоднократно обнаруживается на разных уровнях его произведений: идейном, сюжетно-композиционном, образном, языковом, на уровне субъектно-объектных отношений в тексте. Причем нередко фольклорных источников литературного образа или мотива может быть несколько. Так, сюжетная линия Алеши Карамазова соотносится с другим духовными стихами — «Разговор Иосафа царевича с пустыней». Царевич обращается к пустыне (т. е. месту, где «трудятся» Богу), чтобы она приняла его. Пустыня духовных стихов являет собой смысловую параллель к монастырю и старцу Зосиме, духовному наставнику Алеши. В духовных стихах пустыня не соглашается принять Иосафа в свое лоно — она посылает царевича потрудиться в миру. Старец Зосима перед смертью завещает Алеше оставить монастырь и уйти в мир, чтобы там своим жертвенным служением приближать грядущее братство людей. Кровавый финал «Бесов» корреспондирует с финалом духовных стихов «Вознесение. Иван Богослов», представляющем собой народную адаптацию Апокалипсиса. Бредовое апокалиптическое видение Раскольникова прямо соотносится с духовными стихами «О Голубиной книге», где рассказывается о стремлении людей к взаимному уничтожению. Основные сюжетные коллизии «Братьев Карамазовых» возникли не без влияния духовных стихов о приходе Антихриста и кончине мира, когда брат станет убивать брата, а сын предаст на смерть отца. В романе «Подросток» сюжетный мотив и образ странника Макара Долгорукого как будто бы прямо взят из духовных стихов, в которых рассказывается о самих их исполнителях — «каликах перехожих». Макар, с его органической верой в почвенную Россию, с его притчами, легендами и рассказами, в которых проявилась любовь юридического и духовного отца Аркадия к «благообразию», в отличие от «беспорядка» и «безобразия», царящих в мире, — это своего рода модернизированный калика.

В «Братьях Карамазовых» Иван доказывает идею невозможности существования всеблагого, справедливого Бога, беря неотразимые аргументы из области ничем не заслуженных детских страданий. Его истории и «анекдотики» перекликаются не столько с евангельским рассказом о побиении младенцев царем Иродом, сколько с его интерпретацией в духовных стихах «О Христовом рождении». В Евангелии отсутствует мотив безгрешности убиваемых по приказу царя Ирода младенцев, ровесников Христа, в духовных стихах, напротив, этот момент — ведущий; там Христос награждает невинных жертв, которые своей гибелью спасли его: он помещает их «во пресветлом раю». Мотив искупления-награды звучит в финале романа, когда Алеша, окруженный детьми, говорит у «Илюшина камня» речь о новом грядущем братстве. Сквозным мотивом, проходящим через все романы «великого пятикнижия», является мотив Матери-сырой земли, которая в народном сознании нередко отождествляется с Богородицей, и это нашло отражение во многих духовных стихах. Освоение того глубокого религиозно-онтологического смысла, который Мать-сыра земля имела в лоне народного сознания, проходило у Достоевского постепенно от «Преступления и наказания» к «Братьям Карамазовым», где этот образ приобретает художественный смысл едва ли не центрального в романе символа благодатности для «русского мальчика» приобщения к стихии народной почвы, которая одна только и может дать силы для подвигов жертвенного служения людям, к чему чувствует себя готовым Алексей Карамазов.

Михнюкевич В. А.