Антитеза
Антитеза — (от греч. antithesis — противоположение) — 1) стилистическая фигура, основанная на резком противопоставлении образов и понятий; 2) в современном литературоведении обозначение всякого содержательно значимого контраста. Антитеза всегда демонстрируется открыто (часто через слова-антонимы), в то время как контраст может быть и неявным, намеренно скрытым.
Антитеза и антитетичность в творчестве Достоевского являются одним из основных принципов поэтики. Это обусловлено самим миропониманием писателя, суть которого он так раскрывает в одной из дневниковых записей 1875–1876 гг.: «Бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие. Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие» (24; 240). Закон столкновения и сосуществования двух взаимоисключающих смыслов становится определяющим в художественном мире Достоевского, реализуясь в логике сюжетов, в характере взаимоотношений персонажей, а также в широком использовании антитезы как приема, обозначающего контрасты разного рода. Антитезу и антитетичность в творчестве Достоевского отмечает большинство исследователей. При этом понятия антитезы и контраста не разводятся, а рассматриваются как знаки парадоксального, катастрофически напряженного мировидения художника. Первостепенная роль отводится психологической антитезе.
Вся характерология Достоевского построена на принципах антитетичности и антиномичности, на противопоставлении и совмещении полярных качеств (нередко антитеза перерастает в оксюморон — см. тропы). Поэтому антитеза наиболее активно используется в портретах персонажей: «...что-то было в нем очень странное; во взгляде его светилась как будто даже восторженность, — пожалуй, был и смысл и ум, — но в то же время мелькало как будто и безумие» («Преступление и наказание» — 6; 12); «...казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен» («Бесы» — 10; 37); во фрагментах, раскрывающих внутреннее состояние и психологию героев: «в нем самая комическая смесь наивности, глупости, хитрости, дерзости, простодушия, робости, хвастливости и нахальства» («Записки из Мертвого дома» — 4; 93); в самохарактеристиках-признаниях персонажей, в их оценочных суждениях: «Скверные мы и хорошие, и скверные и хорошие» («Братья Карамазовы» — 14; 397); «Из-под беспрерывной к вам ненависти, искренней и самой полной, каждое мгновение сверкает любовь и... безумие... самая искренняя и безмерная любовь и — безумие! Напротив, из-за любви <...> тоже искренно, каждое мгновение сверкает ненависть, — самая великая!» (10; 296). У Достоевского немало подобных антонимичных сочетаний, обозначающих сложнейшие явления душевной жизни человека, парадоксальность, непредсказуемость его поведения. С помощью антитезы Достоевскому удавалось воплотить идею «широкости» натуры русского человека во всей ее немыслимой совместимости несовместимых качеств и черт.
Антитеза используется Достоевским в пейзаже, называемом исследователями «конфликтным», который создается на подчеркнуто напряженном противопоставлении образа природы и внутреннего состояния героя, уже отреагировавшего на этот образ. К примеру, князь Мышкин («Идиот»), рассказывая о посещении женевского озера, так передает свои переживания: «Мы приехали в Люцерн, и меня повезли по озеру. Я чувствовал, как оно хорошо, но мне ужасно было тяжело при этом...» (8; 50). Противопоставление больного, отверженного человека роскошной природе находим в исповеди умирающего Ипполита («Идиот»): «Для чего мне ваша природа <...> ваши восходы и закаты солнца, ваше голубое небо <...> когда весь этот пир, которому нет конца, начал с того, что одного меня счел за лишнего? Что мне во всей этой красоте, когда я каждую минуту, каждую секунду должен <...> знать, что вот даже эта крошечная мушка <...> во всем этом пире и хоре участница, место знает свое, любит его и счастлива, а я один выкидыш...» (8; 343).
Посредством антитезы может выявляться глубинный, философский смысл происходящего, обнажается религиозный, метафизический уровень произведения: «Красота — это страшная и ужасная вещь!.. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут...» (14; 100).
Антитетичность художественного мышления Достоевского нередко реализуется в построении предложений, в самом характере сочетания фраз — в особом типе языка, который М. М. Бахтин называл «двуголосым словом»: «...это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке... но, одним словом, в науке он сделал не так много, и, кажется, совсем ничего» (10; 8); «Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться <...> Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся...» (6; 5). Между противоположными суждениями возникает сложный эмоционально-смысловой диалог, сущность которого постигается через многие словесные оттенки.
Пращерук Н. В.