Щапов Афанасий Прокофьевич

[5 (17) октбря 1830, с. Анга Иркутской губ. — 27 февраля (10 марта) 1876, Иркутск]

Историк и публицист, в 1852–1856 гг. учился в Казанской духовной академии, профессор русской истории Казанского университета (1860–1861), в 1861 г. был арестован, в декабре 1862 г. привлечен по обвинению в сношениях с А. И. Герценом, в 1864 г. сослан в Иркутск. В 1862 г. в журнале «Время» (№ 10, 11) была напечатана статья Щапова «Земство и раскол. Бегуны». Вероятно тогда же Щапов познакомился с Достоевским, так как при журнале «Время» образовалась небольшая группа казанского землячества (Н. А. Аристов, А. И. Баканин, К. К. Сунгуров, Щапов), связанная через К. К. Сунгурова с революционным студенчеством. Находившийся в то время в Петербурге Щапов бывал у К. К. Сунгурова на Средней Мещанской, а К. К. Сунгуров навещал Щапова в петербургской больнице. В это время комитет Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым, в который входил Достоевский, ходатайствует о помощи Щапову.

В 1876 г. в журнале «Дело» (№ 4) был напечатан некролог Щапова, написанный С. С. Шашковым и перепечатанный в «Новом времени» (1876. 25 апр. № 55). В этом некрологе есть следующий эпизод: сильно нуждающийся Щапов вызвал к себе М. М. Достоевского и потребовал у него расчета за свою статью во «Времени» «Земство и раскол. Бегуны». Брат Достоевского обещал заплатить «через неделю», но узнав от Щапова о том, что ему буквально не во что одеться, отвез его к своему портному, «который снабдил историка какими-то пальто, сюртучком, жилетом и штанами весьма сомнительного свойства <...> и поставленными в счет [долга] очень дорого». В «Дневнике писателя» за 1876 г. в главе «За умершего» Достоевский опровергает этот «анекдот, позорный для памяти» М. М. Достоевского. Об этом же пишет и жена писателя А.Г. Достоевская: «Помню, с каким негодованием прочел мне Федор Михайлович выписку из "Нового времени" и с каким пламенным чувством говорил о своем брате и опровергал взведенные на него обвинения. Федор Михайлович вспоминал всегда о Михаиле Михайловиче с самым нежным чувством. Он любил его более, чем кого другого из своих кровных родных, может быть, потому, что вырос вместе с ним и делил мысли в юности» (Гроссман Л. П. Семинарий по Достоевскому: Материалы, библиография и комментарии. М.; Пг., 1922. С. 64–65).

В записной тетради 1876–1877 гг. Достоевский пишет: «Щапов был без твердого направления деятельности. Щапов был человек, не только не выработавшийся, но и не в силах выработаться».