Маленькие картинки

Произведение оригинального жанра, включенное в состав «Дневника писателя» за 1873 г. (опубл.: Гражданин. 1873. 16 июля. № 29). Тематически и стилистически «Маленькие картинки» занимают промежуточное положение между фельетонами из «Петербургской летописи», которую Достоевский вел в «Санкт-Петербургских ведомостях» 1847 г., и произведениями малой прозы в «Дневнике писателя» за 1876–1877 гг. Видимо, сознавая подготовительный, рабочий характер этих «картинок», сам писатель не включал их в прижизненные собрания сочинений, только А. Г. Достоевская поместила их в первое посмертное собрание художественных произведений писателя.

Сквозными в фельетонах 1840-х гг., «Маленьких картинках» и малой прозе 1870-х гг. являются хронотоп Петербурга; образ повествователя, доверительно-иронически беседующего с читателем; сцены, явления и типы из «текущей действительности», которые выступают не просто как «физиологическая» натура, а воспринимаются аналитически. Стремление за фактом обнаружить его сущность всегда отличало Достоевского. Но в отличие от «Петербургской летописи» в «Маленьких картинках» отразилась новая идейная позиция Достоевского-почвенника. Если раньше, находясь под влиянием В. Г. Белинского, он относился к Петербургу прозападнически, то в 1860–1870-х гг. оформилось другое отношение к нему как к «умышленному городу», в котором отразились «наплывы всех идей и идеек, правильно или внезапно залетавших к нам из Европы и постепенно нас одолевавших и полонивших».

Структурно «Маленькие картинки» представляют собой триптих. Подобная тематическая и идейная циклизация — характерная черта Достоевского-публициста.

Первая «картинка» создает фон. Иронично-уничижительная характеристика петербургской архитектуры метонимически распространяется на весь петербургский период: «Тут какая-то безалаберщина, совершенно, впрочем, соответствующая безалаберности настоящей минуты».

Вторая «картинка» — на тему русского пьянства и сквернословия, очень колоритная, со своеобразным юмором, являющая собой образец мастерски развернутого эвфемизма, заменяющего «одно нелексиконное существительное».

Третья «картинка» — антитеза предыдущей. В ней главное — изображение трезвого народа, тех его представителей («мужиков, мещан и мастеровых»), в которых «есть все-таки стремление к достоинству, к некоторой порядочности, к истинному самоуважению; сохраняется любовь к семье, к детям». В этой «картинке» уже четко намечена эмблематическая структура поздних произведений малой прозы Достоевского: вначале рисуется «истинная картинка» с натуры, потом она домысливается и идеологизируется. В данном случае в почвенном духе наглядно, «картинно» воплощается мысль писателя о русском народе, которая уже прямо полемически и публицистически утверждается в последующей главе «Учителю» — своеобразном автокомментарии к «Маленьким картинкам». Здесь в основном идет полемика с А. С. Сувориным, в прозападническом духе, противопоставлявшем просвещенное общество темному народу. Достоевский же, напротив, утверждает, «что эстетически и умственно развитые слои нашего общества несравненно развратнее в этом смысле нашего грубого и столь неразвитого простого народа».

Главная идея о нем высказана писателем предельно остроумно и парадоксально: «Народ наш не развратен, а очень даже целомудрен, несмотря на то, что это бесспорно самый сквернословный народ в целом мире...» Стилистика этой фразы, так же как и ее смысл, предвосхищает поздние шедевры Достоевского, подобные «Мужику Марею».

Борисова В. В. Маленькие картинки // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб., 2008. С. 121–122.

Прижизненные публикации (издания):

1873 — Гражданин. Газета-журнал политический и литературный. Год второй. СПб.: Тип. А. Траншеля, 1873. 16 июля. № 29. С. 806–809.