1876
Дневник писателя за 1876 г. Ф. М. Достоевского. СПб.: Тип. В. В. Оболенского, 1877. 336 с.
Книжный памятник федерального значения
«До появления “Дневника писателя” в свет, объявления о нем вызывали у некоторых из публики иронические улыбки, а в некоторых органах печати раздались грубые насмешки, с одной стороны, и порицания и укоризны маститому писателю — с другой. Одни, например, говорили, что Достоевский затеял издание своего “Дневника” потому, вероятно, что весь исписался и ничего лучшего создать уже не может; другие порицали его за гордое самомнение о себе, доведшее его до дерзости выдавать публике свой “Дневник” за литературное произведение, достойное ее внимания. И многие тогда думали, что маленькому журналу Федора Михайловича суждено бесследно затеряться в массе периодических изданий того времени. Но вышло совсем напротив.
Первый выпуск “Дневника писателя” печатался всего в 2000 экземпляров. Он расходился довольно быстро, потому что интересовал публику, вследствие упомянутых резких о “Дневнике” выходок в периодической печати, как оригинальная, во всяком случае, новинка. Однако ж, скоро, из первого же выпуска, все увидели, что “Дневник писателя” совсем не похож на дневники, какими их привыкли видеть все читающие люди. Увидели, что это не хроника событий, а глубоко продуманное, авторитетное, руководящее слово веского общественного деятеля, по поводу таких явлений текущей жизни, значение которых понятно только высшим умам, и тогда принялись читать его с возрастающим все более и более интересом.
С выходом в свет второго, февральского, выпуска, возобновился спрос на разошедшийся, по подписке и в продаже, первый выпуск. С выходом второго выпуска “Дневника писателя” был окончательно признан публикою и печатью солидным членом отечественной журналистики; газеты цитировали его и брали из него выдержки, а одна газета перепечатала из него даже целую статью — известный фантастический рассказ, под заглавием “Мальчик у Христа на елке”, поместив его в виде фельетона. Этот второй выпуск разошелся в публике в течение нескольких дней, так что набор его стоял в типографии неразобранным, когда понадобилось второе издание в том же количестве экземпляров, как и первое; первый же выпуск был набран вновь и также набран вторым изданием.
Подписка на “Дневник писателя” хотя и принималась с самого начала издания, но она никогда не была относительно велика: он расходился, главным образом, в розничной продаже: в Петербурге большинство читателей его предпочитало простую покупку выпусков подписке потому, что купить новый выпуск у торговцев газетами всегда можно значительно ранее, чем получить его по подписке, чрез почту, несмотря на то, что покупка обходилась дороже подписки (подписная цена за год была 2 рубля, а в продаже ежемесячный выпуск стоил 30 коп.). Это обстоятельство, между прочим, довольно наглядно показывает с каким нетерпением ждали выпусков “Дневника” читатели его.
Как я уже сказал выше, “Дневник писателя” выходил в свет аккуратно рано утром в известные дни, поэтому в эти дни, одновременно с ежедневными газетами, у газетных торговцев всегда можно было видеть “Дневник”, особенно выставляемый ими на вид, как интересная новинка.
С последовавшими выпусками “Дневника” интерес к нему публики все более и более увеличивался, так что, до наступления лета, “Дневник” печатался уже в количестве 6000 экземпляров. Таким образом, успех его очень скоро стал для всех очевидно несомненным. Федор Михайлович радовался этому успеху, но не удивлялся ему, хотя на всякий случай и соблюдал осторожность в назначении количества печатавшихся экземпляров.
Контингент читателей “Дневника писателя” составлялся, главным образом, из интеллигентной части общества, а затем из любителей серьезного чтения всех слоев русского общества. К концу первого года издания “Дневника” между Федором Михайловичем и его читателями возникло, а во втором году достигло больших размеров, общение, беспримерное у нас на Руси: его засыпали письмами и визитами с изъявлениями благодарности за доставление прекрасной моральной пищи в виде “Дневника писателя”. Некоторые говорили Федору Михайловичу, что они читают его “Дневник” с благоговением, как священное писание; на него смотрели одни как на духовного наставника, другие как на оракула, и просили его разрешать их сомнения насчет некоторых жгучих вопросов времени. И Федор Михайлович любовно принимал этих своих клиентов и беседовал с ними, читал их письма и отвечал на них... Особенною искренностью отличались в этом отношении читатели провинциальные; многие из них, когда им случалось бывать в Петербурге, считали своим долгом лично изъявить свое почтение уважаемому писателю, а иные пользовались подобными случаями для того, чтобы посмотреть на знаменитого писателя-"оракула" и послушать его... Только упорные русские “западники” были недовольны “Дневником” Федора Михайловича и выражали свое недовольство, между прочим, цитированием едкого изречения одного из своих вожаков, гласившим, что “от Достоевского стало сильно деревянным маслом пахнуть”, — это значило, что он сделался святошею» (Александров М. А. Федор Михайлович Достоевский в воспоминаниях типографского наборщика // Русская старина. 1892. № 4. С. 205–207).
№ 244–254 в «Библиографическом указателе...» и Каталоге «Музей памяти...» А. Г. Достоевской.