Муж

Рассказчик; дворянин, бывший штабс-капитан, выгнанный из полка с позором и ставший ростовщиком. Сам себя своей будущей жене — Кроткой — он, конечно, бравируя, так охарактеризовал: «...не особенно талантлив, не особенно умен, может быть, даже не особенно добр, довольно дешевый эгоист <...> и что — очень, очень может быть — заключаю в себе много неприятного и в других отношениях...» Из полка его выгнали, как он считает, несправедливо: в буфете театра при нем заочно отозвались плохо об офицере его полка, некоем капитане Безумцеве, а он смолчал и тем, дескать, опозорил полк. «В двух словах: была тираническая несправедливость против меня. Правда, меня не любили товарищи за тяжелый характер и, может быть, за смешной характер, хотя часто бывает ведь так, что возвышенное для вас, сокровенное и чтимое вами в то же время смешит почему-то толпу ваших товарищей. О, меня не любили никогда даже в школе. Меня всегда и везде не любили. Меня и Лукерья не может любить. Случай же в полку был хоть и следствием нелюбви ко мне, но без сомнения носил случайный характер. Я к тому это, что нет ничего обиднее и несноснее, как погибнуть от случая, который мог быть и не быть, от несчастного скопления обстоятельств, которые могли пройти мимо, как облака. Для интеллигентного существа унизительно...»

Решив «отомстить» обществу, он стал ростовщиком, ушел в «подполье». Встреча с Кроткой, «благородная» женитьба на ней, казалось бы, должны были изменить и жизнь, и характер героя, но попытка возрождения закончилась трагически: молодая жена душу ему не открыла, жить с ним не смогла и покончила с собой. Да и сам он, судя по всему, не жилец на этом свете: последняя фраза-вопрос повести («Нет, серьезно, когда ее завтра унесут, что ж я буду?») заставляет предполагать плачевный для него финал.

В образе и судьбе героя, в какой-то мере, отразились факты биографии петербургского ростовщика Седкова, бывшего гвардейского капитана, женившегося на 16-летней девушке, которая пыталась покончить жизнь самоубийством, а после смерти мужа подделала завещание — подробности этого дела газеты широко освещали весной 1875 г.