Рублев С. «Подросток» Евгения Ташкова. II. Достойное Достоевского произведение
21 октября 1982 г. председатель Гостелерадио С. Г. Лапин разрешил Н. Т. Сизову сдать «Подростка» «в объеме 6 серий». Чиновник надеялся, что «та светлая, утверждающая жизнь интонация, которой отмечен просмотренный материал режиссера Е. Ташкова, найдет свое развитие в шестисерийном фильме»1.
«В процессе производства телевизионного фильма “Подросток”, — уведомила 13 декабря 1982 г. И. Наумова директора Пятого творческого объединения К. Т. Асатуряна, — киностудия “Мосфильм” обратилась к руководству Гостелерадио СССР с просьбой увеличить объем фильма до 6 серий.
В интересах большого психологического обоснования мотивов поведения и поступков героев, автором сценария и режиссером-постановщиком Е. Ташковым были расширены многие сцены, в частности сцены Версилова и Аркадия.
Кроме того, именно за счет увеличения объема многих эпизодов, привнесения подробностей, предельной обстоятельности в экранном изложении сюжета и идей романа Е. Ташкову удалось снять фильм светлым, жизнеутверждающим, в известной мере опровергающим традиционное представление о Ф. М. Достоевском как о писателе, исследующем лишь негативные стороны человеческой души.
С точки зрения концепционного прочтения романа это представляется чрезвычайно важным.
Руководство Гостелерадио СССР положительно решило вопрос об увеличении объема телефильма “Подросток” на одну серию (шесть вместо пяти)»2.
«Увеличение объема», по сути, ничего не дало. Ташкову вновь предлагалось «скорректировать», «исключить», «сократить»...
Пятое творческое объединение:
«Просмотренный материал свидетельствует о большой и серьезной работе, проделанной режиссером и съемочной группой.
Бережное отношение к литературному первоисточнику, к его главным философским тенденциям, точность и полнота в передаче проблематики романа, режиссерский акцент на те положительные идеи Достоевского, которые особенно созвучны нашему времени, утверждение нравственных устоев как общества в целом, так [и] отдельной личности — вот то главное, что выкристаллизовывается в эмоциональном восприятии просмотренного материала.
Чрезвычайно важным является то обстоятельство, что в интерпретации Е. Ташкова роман предстает произведением светлым, жизнеутверждающим, а сам Достоевский — писателем, исследующим отнюдь не только негативные стороны человеческой души. В этом, безусловно, есть определенная новизна и нетрадиционность в экранном прочтении классика нашей литературы.
Высоко оценены уже явные сегодня художественные достоинства будущего фильма — мастерски подобранный актерский ансамбль, убедительность психологических характеристик, достоверность фактуры, атмосферы, времени происходящих событий, изобразительно-пластическая разработка эпизодов.
Страстно, темпераментно, в подкупающе обаятельной манере исполняет заглавную роль Андрей Ташков. Его открытость, искренность, доброта, внутренняя смятенность, юношеская нетерпеливость (отсюда и ошибки) в стремлении постичь Истину и найти свой путь в жизни как нельзя лучше помогают проследить те ступени нравственного роста, которые проходит подросток в своих духовных поисках, в своем становлении человека и личности.
Глубина, серьезность проникновения в самую суть личности Версилова характеризуют исполнение этой роли актером О. Борисовым.
Есть все основания говорить об актерских удачах Л. Оболенского (старый князь), Е. Герасимова (князь Сережа), Н. Гундаревой (Татьяна Павловна), Е. Симоновой (Альфонсина), А. Омельченко (Ламберт), Л. Малеванной (Софья Андреевна), Т. Ташковой (Катерина Николаевна), О. Голубицкого (Стебельков) и других, практических всех актеров, участвующих в фильме.
Нельзя не сказать об отличном кинематографическом решении натуры (Петербург), сцен, снятых в готовых интерьерах.
Вместе с тем материал вызвал в свой адрес и определенную критику.
1. На экране передана вся сложность переплетения сюжетных линий, стремительность фабулы, почти детективная интрига. “Разговорность” романа, обилие длиннометражных диалогов и монологов создают определенную трудность в его экранном восприятии. Особенно это касается первых двух серий.
Отнюдь не призывая к упрощенности, к “выхолащиванию” текстов Достоевского, просим режиссера-постановщика найти возможность сократить длинные диалоги в отдельных сценах, уйти от “книжности”, трудности восприятия некоторых текстов.
2. По возможности постараться средствами монтажа облегчить понимание зрителем сложного и запутанного сюжета, облегчить “узнавание” персонажей (кто кому кем доводится, к примеру).
3. Скорректировать (возможно, путем сокращения, возможно, нахождением более точного контекста) с точки зрения [явный пропуск одного или нескольких слов] идейно-смысловой монолог Крафта в сцене у Дергачева, отдельные высказывания Версилова о России и пр.
4. Складывающийся темпоритм картины, динамичный и напряженный, соответствует стилистике экранного повествования. Однако есть смысл выверить его еще раз под углом зрения “облегчения” текстовой насыщенностью.
Естественно, здесь высказаны лишь общие соображения, которыми следует руководствоваться в дальнейшей работе над фильмом. Конкретные замечания и предложения будут высказаны в рабочем порядке»3.
ТО «Экран»:
«Просмотрев материал телефильма по роману Ф. М. Достоевского “Подросток”, считаем возможным обратить внимание на следующие моменты:
1. Прежде всего материал показал, что известную трудность для зрителя будет представлять восприятие самого сюжета, интриги телеромана. Поэтому необходимо в каждой серии, и в том числе первой, предпослать развернутые титры, поясняющие и даже истолковывающие основные сюжетные положения фильма, запутанные взаимоотношения героев.
2. Думается, что при любой оценке исполнения О. Борисовым роли Версилова остается ощущение непонятности, недоговоренности существа образа, его идеи. Отчасти это происходит из-за наибольших купюр именно в образе Версилова, но главное же, на наш взгляд, в том, что мы видим Версилова в маске самоиронии, ёрничества и ни разу наедине с самим собой, истинным, нутряным. Хотелось, чтобы такая сцена (сцены) появилась в фильме, что чрезвычайно важно для понимания Версилова и “Подростка” в целом, как “романа идей”.
Неясен смысл многократно подчеркнутой в монтаже такой детали обстановки кабинета Версилова, как гравюра “Голова Христа”. Деталь явно затемняет прочтение идеи образа “западника” Версилова, в проекции которого — Герцен, Чаадаев.
3. В истории Аркадия оказался смазанным момент, когда молодой герой соблазняется мотовством, игрой, возможностью быть принятым в свете. Для понимания этого явно недостаточно одного переодевания героя в богатое платье, что может быть и не прочтено зрителем.
Неудачно снятый сон (Ламберт – Екатерина Николаевна) может быть без всякого ущерба исключен из картины.
4. Необходимо подумать о наивозможном разнообразии связок между эпизодами-диалогами, распаузить эти насыщенные идеями и эмоциями разговоры, дать время и место для осмысления и переживания их зрителем. Было бы творчески целесообразно, сокращая входы-выходы Аркадия из домов и квартир (сейчас единственная пластическая связка), включить дополнительный материал, хотя бы планы Петербурга.
5. Нуждается в дальнейшем осмыслении посерийная раскладка материала фильма (концовки и начала серий).
6. Представляется неточным наложение текста письма Князя Сережи на проезд Аркадия.
7. Очевидно, должна быть проделана работа по гармонизации финала со всей предшествующей ему историей героев с точки зрения стилистики, эмоциональной насыщенности.
Сейчас финал остается чужеродным для картины в целом и с точки зрения его формы, и с точки зрения эмоциональной успокоенности, отсутствия в нем нерва.
Полагаем, что высказанные пожелания будут реализованы при окончательном сложении картины»4;
«Творческое объединение “Экран”, посмотрев на 2-х пленках телефильм “Подросток” по роману Ф. М. Достоевского, считает необходимым внести в картину следующие монтажно-тонировочные поправки:
1. Фильм еще раз показал, что известную трудность для зрителя представляет восприятие самого сюжета, интриги телеромана. Поэтому необходимо каждой серии предпослать вступление, поясняющее и даже истолковывающее основные сюжетные положения фильма, запутанные взаимоотношения героев.
Желательно в этом же комментарии найти возможность и углубить представление о Версилове, акцентировать в образе черты незаурядной личности, чьи интересы шире семейных и сугубо личных отношений.
2. Представляется, что финал картины пока не найден с точки зрения его формы и с точки зрения его эмоциональной успокоенности, отсутствия в нем нерва, что неверно для концепции фильма в целом.
Прием обрамления картины эпизодами-размышлениями Аркадия над рукописью (1-я и 6-я серии) из-за удаленности фрагментов этого приема друг от друга не прочитывается, необходимо подчеркнуть, заявить самый прием.
На наш взгляд, без ущерба для понимания истории подростка может быть исключен финальный отзыв о его рукописи вместе с изображением московской квартиры стряпчего, за исключением последней фразы “из подростков создаются поколения”.
3. Следует продумать сокращение монологов Макара Ивановича, т. к. сцены с ним чрезвычайно затянуты.
4. Еще раз необходимо подумать о наивозможном разнообразии связок между эпизодами-диалогами, распаузить эти насыщенные и идеями и эмоциями разговоры, дать место и время для осмысления и переживания их зрителем.
5. Технически неясно включены в ткань картины воспоминания Аркадия о пансионе Тушара. Представляется необязательным для понимания сюжета неудачно снятый сон героя (Ламберт – Екатерина Николаевна – Анна Андреевна), желательно этот эпизод полностью исключить»5.
Съемки «Подростка» шли непросто. «Ввиду сложного объема работ, связанного с подбором исполнителей ролей, осуществлением гримов и костюмов по эпохе XIX века, — сказано в “Объяснительной записке о работе группы...”, — съемочная группа была укомплектована дополнительно такими категориями работников, как ассистент режиссера по подбору актеров, асс[истент] художника по костюмам, художником-гримером и работниками соответствующих служб цехов. <...> В сжатые сроки подготовительного периода проводились работы по написанию эскизов и разработке комплексных декораций. Все эскизы и комплексы декораций были разработаны таким образом, чтобы, не загружая павильоны студии, обеспечить непрерывное производство съемок, связанных с участием многих ведущих актеров театров. Проводились фото- и кинопробы и репетиции с актерами.
Проведению кинопроб с актерами, учитывая специфику, сложность драматургии произведения, предшествовали развернутые репетиции с актерами. В начале подготовительного периода были выбраны места натурных съемок (Ленинград), уточнены точки съемок. После утверждения актеров, защиты постановочного проекта, утверждения эскизов декораций в павильонах и на натуре [группа] была уже готова к натурным съемкам в подготовительном периоде. <...> Осуществление съемок началось с натуры в Ленинграде, где были отсняты объекты: “Улицы Петербурга”, “У дома Татьяны Павловны”, “Вестибюль дома князя Сокольского”, “У дома Зерщикова”, “Лестница в доме Зерщикова”. Все съемки проводились по четкому плану занятости актеров — исполнителей основных ролей — А. Ташкова (Аркадий), О. Борисова (Версилов), Е. Симоновой (Альфонсина), А. Омельченко, Б. Новикова, Л. Оболенский (князь Сокольский).
Съемки проходили в сложных погодных условиях: морозы, оттепели, отсутствие снега; съемки в связи с тяжелыми погодными условиями осложнялись занятостью в них игровых лошадей, которые были транспортированы из Москвы и размещены в вагонах на Финляндском вокзале; ежедневная их транспортировка к месту съемок требовала дополнительного времени.
Съемки в Ленинграде были закончены в установленные сроки, и группа по возвращении в Москву досняла объекты зимней натуры в Москве: “Двор флигеля Версилова”, “У дома Татьяны Павловны”, “У дома Петра Ипполитовича”, которые не представлялось возможным отснять полностью в Ленинграде.
После завершения съемок на натуре в Москве и проведения соответствующей подготовки по обеспечению подготовки по обеспечению пошива костюмов, подготовке и изготовлению реквизита, постройке первоочередного I комплекса декорации “Квартира Петра Ипполитовича” (включающий 5 трансформаций) группа приступила к съемкам в павильоне с 17 марта 1982 г. и продолжала их до сентября месяца 1982 года.
Съемки в павильонах проводились очень продуктивно, велись четко по заранее составленному графику, связанному с занятостью актеров О. Борисова, Н. Гундаревой, Е. Симоновой, Е. Герасимова. Актер Андрей Ташков был освобожден группой и находился в академическом отпуске по октябрь месяц 1982 г. включительно, принимая участие только в 2-х спектаклях — “Старик”, “Мгновения над пропастью”, где у него не было замены — дублеров. Эти дни были заблаговременно оговорены с дирекцией театра ЦТСА, график[и] его гастролей в Уфе и Куйбышеве были скорректированы с его занятостью (с учетом его занятости. — С. Р.) в съемках по предварительной договоренности с группой.
Съемки проходили очень продуктивно и организованно, несмотря на многочисленные трансформации декораций в шести больших комплексах фильма. В период с марта (I половина) — сентябрь группа отсняла в павильонах 11405 полезных метров»6.
25 февраля 1983 г. Евгений Ташков демонстрирует шестисерийного «Подростка» сценарно-редакционной коллегии Пятого творческого объединения.
«Потейкин: Произошло резкое совпадение интереса реж[иссерского] вкуса и т. п. Много реж[иссерских] озарений, открытий, много актерских удач. Все работают в унисон ради раскрытия общей идеи.
Главный успех — гл[авный] герой, в нем масса чистоты, трепетности, желания сделать добро.
Женск[ие] образы — все хороши, в эпохе, раскрывают тонкие психологич[еские] нюансы.
Фильм представляется удачей несомненной. Больше претензий не к реж[иссеру] Ташкову, а [к] сценар[исту] Ташкову. Есть иногда недостаточность сюжетной информации, особенно вначале. М[ожет] б[ыть], дать расширительные титры, где объяснить, кто есть кто[?] При переозвучании надо усиливать информац[ионный] ряд. Например, к Тушару надо прибавлять пансион. Точнее разъяснить, кто падчерицы. История с письмом — надо ее больше акцентировать, не терять его (ее. — С. Р.) из вида.
В финале есть излишний буквализм, надо больше обращаться к эмоциям.
Хочется поздравить объединение с достойным Достоевского произведен[ием].
Наумова: Об этой работе можно говорить как о работе значительной, даже если есть “но”... Особость этой работы в том, что “Подросток” практически непереводим на экран. Всё получилось интересно и сильно. Здесь затронуты глобальные проблемы — смысл бытия, нравств[енные] устои об[щест]ва и семьи, поис[к] идеала и т. п. Поэтому она смотрится очень современ[но]. Экранизация очень бережная, сохранено максимально (так в стенограмме. — С. Р.). Купюры незначит[ельны], и сделано очень виртуозно. В кар[ти]не великол[епный] актерский ансамбль — от гл[авного] героя до самых эпизодич[еских ролей].
Главное — “успех” Аркадия, это очень удачное исполнен[ие], дающее фильму значительность. В нем — открытость, чистота. И главное — показаны этапы роста нравственности героя, его взлеты и падения. Чем дальше, тем [больше] открываются новые грани в хар[акте]ре, в отношениях Аркад[ия] и Версилова. В ф[иль]ме эти отношения переданы практически без потерь. Под влиянием, главн[ым] обр[азом], Версил[ова]. Он приходит к философ[скому] осмыслению жизни.
Версилов. Раньше мне не хватало в облике Борисова крупности, блеска, сейчас я уже сжилась, т. к. играет он хорошо. Но немного он более “домашний”, чем я его представляла, в нем больше должно быть демонического.
Очень нравятся Герасимов, Симонова, Ламберт (Анатолий Омельченко. — С. Р.), практически все. В каждом персонаже можно найти созвучность сегодня существующим типам. В ф[иль]ме на первый план вышла идея нравственного порядка, а не силы разрушения. Эта вещь несколько в стороне от типично достоевск[их] вещей, и карт[и]на более светлая, оптимистичная, чем м[ожно] б[ыло] ожидать от произв[едения] Достоевск[ого].
Идеи Макар[а] Ив[ановича], который, вроде бы, единств[енный] нашел свой путь, оказали на Аркад[ия] свое светлое воздей[ствие]. К сожал[ению], он очень сокращен, до критич[еских] размеров. У Малев[анной], пожалуй, не получился образ, вырастающ[ий] до символа. Это жаль. Она больше домашняя, узкая, ей не хватает масштаба.
Мне кажется, картина темпово, по ритму сделана очень точно. Есть, пожалуй, некоторая трудность восприятия, особенно вначале. Но это не вопрос того, что не сделано режис[сером], а реальн[ые] трудности самого произведения.
Власова: Хочу прежде всего отметить национальное обаяние картины. Это не только в актерск[ом] ансамбле, а реж[иссеру] удалось дотронуться до Достоевск[ого] света, Достоевск[ого] добра.
Идея воскрешения созидания личности почти для каждого персонажа очень важна. Экранизация честная, серьезная, сделанная очень бережно. Реж[иссер] дей[ствитель]но делал Достоевск[ого], а не пытался встать над ним. Но то, что затрудняет восприятие фильма — нехватка времени для раздумий, всё очень густо, нет пауз между диалогами. Компенсировать это могут сейчас только дополнительн[ые] титры, они помогут зрителю войти в повествование, в сюжет фильма. Это — роман идей, и фильм — интеллектуальный, требующий напряженного внимания.
Истина каждого образа должна быть ясна.
Старый князь — он эстет по духу, не накапливает деньги, а тратит на эстетич[еские] изыски. Декорация не помогает понять это, и не только в этом случае. Часто есть перенагруженность кадра, мешающая разглядывать персонажей.
В пластике картины не зафиксировано социальное отличие Аркадия от [нрзб.] старого князя. Одет хорошо, живет хорошо. Не понравились сны Аркадия (сцена разврата). Я бы не делала акцента на картине “Мертвый Христос” у Версилова. Не надо такого акцента, он неясен.
Пока неясно деление на серии.
Удивительная находка — наш гл[авный] герой, в нем удивит[ельное] обаяние, свежесть. Единствен[ный], кто не убедил, — Версилов. В первых сериях — особенно он чем-то несимпатичен, видна сверхзадача реж[иссера] быть добрым. М[ожет] [быть], поменьше его кр[упных] планов[?]
Анфиногенов: Главное дост[оинст]во — [картина] сделана челове[ком], чувствующим духовные потребности нашего дня, идеи, связанные с единением нации, в душевном сближении, взаимопонимании людей.
Работа эта чрезвычайно трудная, чтобы лит[ературной] вещи придать кинематограф[ический] вид.
Это роман идей, но идеи эти в основном персонифицир[ованы] в персонаже, а не в сюжете. Поэтому было очень трудно передать идейную наполн[енность].
Актерск[ий] ансамбль прекрасен. Велик[олепен] образ, например, Татьяны Павловны, сыгран[ный] Гундаревой. Образы Дост[оевского] сложны, поэтому они не могут быть поняты сразу, это не м[ожет] б[ыть] претензией.
Отличны Ламберт, Альфонсина — очень темпераментные.
Я Борисова воспринял с интересом и [с] напряжением следил за ним. Этот Версилов отличается от романного, но это уже трактовка реж[иссера].
Мне казал[ось] вначале, что Аркад[ий] несколько однообразен, недостает ему глубины, но вся роль разубедила в этом.
В первой сер[ии] появилась неожид[анно] зима после весны.
Эта работа займет серьезное место среди современ[ных] актуальн[ых] прочтений.
Арк[адий] много мечется между дверями, перестаю понимать, где он находится.
Марченко: Работа интересная, важная, нужная. Я не буду повторять всех комплиментов. Эту картину надо смотреть, действит[ель]но, внимательно, не расслабляясь. Сложен сам Достоевский.
Я присоединяюсь к тому, что перед началом серий нужны расширит[ельные] титры. Не все[м будет] ясно, зачем в конце прибегает Альфонсина.
Осуждение князя Сергея, когда Аркад[ий] едет на санях — не очень точное место. Ударение петля, а не петля.
Кацев: Критериев оценки экранизаций всё еще не существует, и нельзя сравнивать, что удалось из Дост[оевского] сохранить, [а] чего — нет. Создавался другой вид иск[усст]ва.
Достоинством этого фильма является именно то, что он не иллюстративен. Многое меня в фильме по-настоящему убедило. Прежде всего Аркадий. Много попаданий точных — Альфон[сина], Ламберт.
Но не всё совершенно. Прежде всего Малеванная и старик. Удивляешься даже, за что ее полюбил Версилов.
Старик — фигура очень важная для Дост[оевского], здесь он не несет с собой такую роль. Труднее с Версиловым. В чем-то понравился, в чем-то нет. Я его до конца не раскусил. А может быть, это и хорошо? Трудно представить, что можно сделать большее при экранизации.
Были у меня неясности — где документ, остался ли он у Аркадия?
С самого начала надо помочь [зрителю] разобраться, кто есть кто.
В целом вещь ритмич[ная], смотрится хорошо, но вторую серию было тяжело смотреть. Также путаешь многие квартиры, они приблиз[ительно] одинаково обставлены.
Иногда не ощущаю смены времени и смены квартиры. Такое ощущение, что вошел в другую комнату.
В ф[иль]ме ощущаешь тесноту, рядом стоят диалоги, хорошо бы дать паузы.
Я не уловил переход от одного положения, бедного, к другому, обеспеченному.
Финал. Художественно он чуждоват, хотя для информации вроде бы и нужен, но можно его сохранить.
Ушакова: Кар[ти]на очень серьезная и сложная для восприятия. Первые серии насыщены, но не проясняющие отношения между героями. Я тоже считаю, что нужны какие-то пояснения перед сериями.
У меня не такое безоговорочное приятие Аркадия, как у других. Я его начинаю принимать где-то с середины. Не всегда ему дается доиграть до конца (после поцелуя руки Версилова и в других местах). Надо постараться сохранить бесконечную беготню (так в стенограмме. — С. Р.). Зачем нужен приход Арк[адия] в трактир поесть, и там сцена не единственная.
Мне не хватает раздумий Аркадия, а в романе они несут много важного.
Мне финал очень нравится. Это та метода, которой надо было раскрывать мат[ериа]л Достоевск[ого].
Борисов – Версил[ов] не пропускает сентенции через сердце, а проговаривает их. Он играет внешне, не вжился в это состояние, образ.
Малеванная не вызывает у меня особых претензий, есть в ней определенные жизненные реалии. Меньше понравилась Лиза, она обычная девочка, не из Достоевского. А старик понравился, новое лицо, интересная фактура. Интересен и князь Сокольский. Если можно еще сделать, чтобы главное не тонуло в ненужных подробностях, сценах, и я бы ввела голос за кадром, где только можно. Ек[атерина] Ник[олаевна] сначала не удовлетворяла, но потом я приняла ее такой мягкой, светлой, вокруг такой могло вращаться столько судеб.
Касынова: Я хочу сказать, что фильм очень эмоционален. Я ждала продолжений (продолжения. — С. Р.). Декорации, к сожалению, не просто бедные, а грязные, неопрятные. Финал не показался интересным.
В Версил[ове] нет демонич[еской] привлекательности у женщин.
Асатурян: Картина хорошая, но я действит[ель]но считаю, что надо объяснять перед сериями.
Ташков: Ряд замечаний заставляет задуматься, и я кое-что хочу сделать. Но пока еще нет музыки, но всё доделано. Конечно, где-то не хватает воздуха интеллектуальн[ого], но надо было сначала втискивать в пять сер[ий], и это уже не поправишь, к сожалению.
Колосов: Эта работа крупная, значительная. Здесь много есть о чем поговорить, и об актерск[ом] ансамбле, и о ритмике.
Главное — переданы нравственные искания времени, не архаичны ни по проблематике, ни по форме. Не во всём понравил[ись] художн[ик] и оператор (их работа. — С. Р.) — не везде социальн[ое] различие, кое-где видна сделанность декораций. Не везде точные военные костюмы, также правила этикета (разливают сами вино, держат ложку в чашке). Сон Аркадия меня, как и других, шокирует, я бы безболезненно от него отказался.
Не до конца согласен с Борисовым – Версиловым. Я не почувствовал мужского обаяния, “бабьего пророка”, нет истинной доброты.
Надо в монтаже посмотреть, прояснить, кто есть кто. Иначе можно потерять зрителя, они действит[ель]но не привыкли к ф[иль]мам такой сложности.
Обратите внимание на уточнен[ия] суеты, беготни Аркад[ия] по квартирам.
Финал тоже не удовлетворил. Слушать столь длинный текст никто не будет, надо сократить. Еще раз хочу отметить свежесть акт[ерского] анс[амбля], и большую работу с ними провел режис[сер].
Хочу поздравить вас с игрой Андрея Ташкова, это огромная удача7.
Хочу поздравить коллектив с огромной и успешной работой. Она станет культурным и художественным явлением в жизни сов[етского] телевид[ения]»8.
В начале весны 1983 г. фильм посмотрел рецензент из ИМЛИ. «Практика отечественного и мирового телевидения, — писал В. И. Сахаров 16 марта, — в последние годы всё чаще подтверждает правоту того мнения, согласно которому наибольшей популярностью среди телезрителей пользуются многосерийные экранизации известных классических романов. Такие фильмы собирают не меньшую аудиторию, нежели безотказные сериалы детективов. Ясна и очевидная просветительская, воспитательная польза фильмов такого рода, ибо эти экранизации снова и снова возвращают миллионы людей к живому, нестареющему наследию отечественной классики. К тому же в этих случаях вдруг открывается совершенно неожиданная актуальность идей и образов классической русской литературы. Достаточно снять их без своевольных искажений, и зритель понимает, что великий писатель прошлого предвидел его сегодняшние мысли и заботы.
Выбор киностудией “Мосфильм” романа Ф. М. Достоевского “Подросток” для многосерийной телевизионной экранизации в высшей степени удачен и плодотворен и для самого телевидения, и для зрителей, ибо роман этот весьма актуален. В нем содержится великий и непреходящий нравственный урок — разоблачение и прозрение молодого человека, потерявшего веру в общие этические ценности, уединившегося и верящего лишь в себя, силу денег, миллиона. Помимо этого показан у Достоевского и ряд других идей, художественно разоблачаемых в романе — неверие в свой народ (Крафт), эгоизм и метания Версилова, разные варианты идеи “всё дозволено”. Показана стена непонимания между детьми и отцами, которая постепенно преодолевается восстановлением веры в общие идеалы, добром и любовью. Эта художественная педагогика “Подростка” очень важна сегодня, когда эта тревожная ситуация как бы повторяется, пусть в иное время и в иных формах, о чем непрерывно пишут наши публицисты и педагоги. Ибо у Достоевского убедительно дано неизбежное крушение одиночества и неверия.
Необходимо отметить, что эта идея Достоевского бережно сохранена в сценарии фильма “Подросток”, который в свое время рассматривался в Институте мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР и был одобрен. Фильм, снятый коллективом под руководством режиссера Е. И. Ташкова, следует этому сценарию и показывает все узлы идей романа Достоевского.
Понятна вся трудность задачи, взятой на себя режиссером и съемочной группой, актерами. Общеизвестно, что роман Достоевского — отнюдь не плоская и наивная сатира, где зло мелко, бессильно и быстро разоблачается. Достоевского называли “жестоким талантом” (речь о Н. К. Михайловском и его статье 1882 г., напечатанной в “Отечественных записках”. — С. Р.) именно за то, что он показал в своих книгах всю силу и привлекательность зла и слабость человека. Каждая идея, высказываемая тем или иным персонажем его романов, сильна, внешне убедительна. Возьмем, например, идею Крафта о том, что русский народ второстепенен. Ведь этой идеей жили тогда многие, особенно в образованном сословии, да и сейчас она имеет хождение, иначе режиссер Г. Панфилов не снял бы фильм “Васса”, где главное — слова Железновой: “вы всё пропьете и разворуете”, “наше — это ничье”, “надо быть с народом жестокой” и т. п. А у Достоевского эта идея постепенно и убедительно разоблачается, ибо не может быть второстепенным народ, откуда вышли мать Подростка, мудрый старец Макар Долгорукий, да и сам Версилов с его могучим, но оторвавшимся от корней умом. В фильме Е. Ташкова вся несостоятельность идеи Крафта показана последовательно и художественно, и прежде всего через судьбу Подростка, через его жизненные встречи, в особенности через чрезвычайно важные беседы с Макаром Долгоруким. Идеи Макара — еще один основополагающий узел романа и фильма, они уравновешивают, разъясняют и в конце концов побеждают идеи зла, преступления, неверия, отчаяния. Сегодня звучит не христианская, религиозная окраска этих идей, а их критический смысл и пафос, призыв иметь свою внутреннюю основу, духовное единство и благообразие. Именно так звучат эти слова в исполнении чрезвычайно удачно подобранного актера (отметим в скобках, что в фильме Е. И. Ташкова много не только режиссерских, но и актерских удач, на месте Н. Гундарева, великолепен старый князь, наконец нашла себя в роли Альфонсинки Е. Симонова).
Словом, режиссер помнил, что идейный замысел романа Достоевского “Подросток” диалектичен, и из этого созданного гением писателя клубка идей и образов нельзя безнаказанно изымать те или иные составные части. Тогда сразу же нарушится художественное равновесие фильма, и вся сложно выстроенная автором романа история прозрения Подростка и обретения им истины станет непонятна современному зрителю, потеряет свою поучительность. Сейчас, прослеженная режиссером в своих подробностях, судьба Подростка “смотрится” с большим и неослабевающим интересом, чему немало способствует и ее детективная остросюжетность. Полнота идейной диалектики романа Достоевского воплощена в зримых образах фильма Е. И. Ташкова “Подросток”.
Художественный телевизионный многосерийный фильм Е. И. Ташкова “Подросток” обладает высокими художественными и идейными достоинствами, бережно и подробно воспроизводит на телеэкране художественную ткань романа Ф. М. Достоевского и является новым интересным вкладом советского киноискусства в важное дело экранизации произведений русской классической литературы»9.
В результате монтажно-тонировочных работ в окончательной редакции «Подростка» сокращению подверглись финальный эпизод фильма (существенно — порядка 150 метров), а также рассказ о Лизе и об Анне Андреевне. Из картины были изъяты планы едущих на санях Версилова и Ламберта и звучащий на этом изображении текст Аркадия, весь блок «Бьоринг-Рябой», информация о том, что Рябой предпочел Бьоринга Ламберту, а также предпоследний план фильма — Николай Семенович в кабинете. «Выполнены наплывы, — продолжает И. Наумова, — с помощью которых включаются в ткань картины видения-воспоминания Аркадия о пансионе Тушара. Благодаря вновь написанной Б. Чайковским музыке, положенной на эпизод “Сон Аркадия”, эпизод этот обрел иную окраску в общем монтажном контексте фильма. Сокращены монологи Макара Ивановича, в основном — в сценах с Аркадием (к примеру, слова о пустыне, о том, что “потом Бога узришь”, о “божеском, которое из души уходит” и пр. (выделено мною; сакральное “Бога” набрано, на удивление, с прописной буквы. — С. Р.). Проделаны сокращения в ряде сцен (ресторан, трактир и др.), облегчающие восприятие этого сложного по ритмической организации материала. Кроме того, предполагается перед каждой серией сделать вступление с изложением фабулы предыдущих серий и тактичным литературоведческим комментарием (ориентировочно, это будет поручено кандидату филологических наук В. Селезневу) (Ю. Селезневу. — С. Р.)»10.
«Как известно, — поясняла Наумова, — уже в процессе съемок фильма “Подросток” объем многосерийной экранизации был увеличен с 5 серий до 6 серий. Это объясняется чисто смысловыми, идейно-художественными соображениями, по которым роман Достоевского в его телеэкранном воплощении необходимо было максимально донести до понимания зрителя. Если принимать во внимание всё тот же разговорный характер материала и отсутствие зрелищных фактур в фильме, то достоинства фильма могли выявиться только в подробном изменении событий средствами актерской игры. А это требовало [увеличения] метража. Отсюда и целесообразность, продуктивность увеличения фильма до 6 серий. В процессе съемок весь запланированный в режиссерском сценарии метраж фильма был группой снят полностью. Однако монтажная складка картины сопровождалась уточнением целого ряда эпизодов и сцен. Это объясняется прежде всего художественно-творческими соображениями, направленными на обеспечение большей доходчивости картины, большей динамики действия во всем фильме.
Сокращение метража коснулось прежде всего павильонных объектов, таких как “Квартира Дергачева” (203 м против запланированных 223 м), “Комната смотрителя тюрьмы” (173 м вместо 204 м по режиссерскому сценарию), “Дом князя Сергея” (775 м вместо 843 м) и др.
Наиболее значительные сокращения в метраже произошли в крупнометражных объектах: “Дом князя Соколовского (Сокольского. — С. Р.)” (491 м вместо 615 м по сценарию), “Квартира Татьяны Павловны”, “Квартира Версилова”, “Трактир” и др.
Эти объекты были сокращены в монтаже в значительной степени по причине того, что разговорная стилистика картины диктовала более компактные построения мизансцен, перенос личных реплик и ситуаций в подтекст с целью облегчения лучшего восприятия сюжетных ходов зрителем. Одновременно велась работа по концентрации действия и сокращению объектов как таковых, для чего метраж одних объектов переносился в другие (метраж из объекта “Лестница в доме Васина”). Такая же операция была произведена с натурным объектом “Лестница кв[артиры] Анны Андреевны”, снимавшимся в декорации “Квартира Анны Андреевны”.
Увеличение метража по натуре не представляется значительным (всего на 75 м), т. к. оно продиктовано закономерным стремлением режиссера дать фильму “воздух” и тем самым разрядить слишком плотное следование одних павильонных объектов за другим.
Все монтажные корректировки фильма были направлены на усиление эмоционального воздействия картины.
Высокая оценка этого, безусловно, интересного телеромана заказчиком — доказательство правильности принятых группой решений»11.
7 июля 1983 г. В. Марченко и И. Наумова составят заключение на готовый фильм. «Многосерийная экранизация романа Ф. М. Достоевского “Подросток”, — напишут главный редактор Пятого творческого объединения и член сценарно-редакционной коллегии, — признана творчески интересной и удачной не только с точки зрения точности и полноты передачи на экране сюжета и главных философских тенденций литературного первоисточника, но и чрезвычайно плодотворной с точки зрения использования возможностей многосерийной экранизации и развития телевизионного кинематографа.
В ярких и зримых образах в фильме с максимальной полнотой передана сложная проблематика романа, акцентированы те положительные идеи Ф. М. Достоевского, которые сегодня являются особенно актуальными. Это — осуждение аморальности и индивидуализма, утверждение нравственных устоев общества и отдельной личности, утверждение необходимости поисков своего истинного пути в жизни.
Подробно прослеженная история подростка со всеми нравственными и идейными метаниями, поисками духовного идеала смотрится с большим интересом. Этому способствует композиционный строй фильма, позволивший обострить и динамизировать на экране детективную фабулу романа.
Чрезвычайно важной особенностью интерпретации “Подростка” Е. Ташковым является то, что роман предстает для миллионов зрителей произведением светлым, жизнеутверждающим, а сам Достоевский — писателем, исследующим отнюдь не только негативные стороны человеческой души. В этом есть определенная новизна и нетрадиционность в экранном прочтении классика нашей литературы.
Высоко оценены художественные достоинства фильма — мастерски подобранный актерский ансамбль, убедительность психологических характеристик и мотивировок, достоверность фактуры, изобразительное решение (оператор-постановщик — О. Мартынов, художник-постановщик — В. Филиппов).
Большой творческой удачей является исполнение заглавной роли молодым актером А. Ташковым. Его подкупающее обаяние, открытость, искренность, доброта, незащищенность, почти детская нетерпеливость (отсюда и ошибки), сквозь которые проглядывается мастерство, помогают проследить те ступени нравственного роста, которые проходит подросток в своем становлении человека и личности.
Глубина и точное проникновение в самую суть личности Версилова характеризуют исполнение этой роли актером О. Борисовым.
В фильме много интересных и серьезных актерских ролей — Л. Оболенского (старый князь), Н. Гундаревой (Татьяна Павловна), Е. Герасимова (князь Сережа), Е. Симоновой (Альфонсина), А. Омельченко (Ламберт), Т. Ташковой (Екатерина Николаевна), О. Голубицкого (Стебельков), Л. Малеванной (Софья Андреевна).
Актерские и фактурные данные актера И. Донского (Макар Иванович) позволили акцентировать нравственно-критическую, а не религиозную направленность идей, носителем которых является этот очень важный для понимания идейно-философской стороны романа персонаж.
Кинематографическое решение натурных эпизодов (Петербург), сцен, снятых в готовых интерьерах, свидетельствует о большой кинематографической культуре создателей фильма.
Обогатила и эмоционально окрасила весь фильм музыка, написанная Б. Чайковским.
Если принять во внимание огромную трудность воплощения на экране романа “Подросток”, его “разговорный” характер, отсутствие зрелищного материала в привычном понимании этого слова, то тем более ощутимыми становятся художественные достоинства этого фильма (еще не очень привычного для зрительского восприятия из-за известной текстовой насыщенности) — удивительная органика мастерского актерского исполнения, страстной, темпераментной режиссуры, высокой кинематографической культуры.
Несмотря на отдельные частные недочеты, отнюдь не носящие принципиального характера (недостаток пауз-разрядок между динамичными и ритмически насыщенными сценами, к примеру), фильм “Подросток” является серьезным вкладом в развитие телевизионного кинематографа.
Несомненно и воспитательное, просветительское значение этой многосерийной экранизации известного произведения русской классики, что уже само по себе говорит о целесообразности обращения к экранизации “Подростка”»12.
Аннотация на шестисерийный цветной телевизионный фильм «Подросток»
«Шестисерийный телевизионный художественный фильм “Подросток” создан по одноименному роману Ф. М. Достоевского.
В сюжете фильма, в его композиционном построении, в концепционной трактовке идей, образов, характеров нет отступлений от литературного первоисточника.
Герой фильма Аркадий Долгорукий, незаконнорожденный сын помещика Версилова и бывшей крепостной крестьянки, приезжает в Петербург, где обрушивается на него много соблазнов и влияний. “Я жалкий подросток и сам не знаю поминутно, что зло, что добро”, — в этих словах источник и “двигатель” фабульного построения романа и вслед за ним фильма, “аккумулятор” его основных философских тенденций.
Незаконнорожденность Аркадия, часто обращенный к нему вопрос “не княжеского ли он рода, не князь ли он Долгорукий” и необходимость отвечать, что он “просто Долгорукий” — причина мучительных переживаний героя.
История подростка — это история его идейных нравственных поисков и блужданий, поисков смысла бытия.
Одержимый поначалу идеей разбогатеть, стать Ротшильдом, скопить миллионы, чтобы сознавать свое могущество, обрести независимость, Аркадий со всем пылом юности верит, что в этом и есть смысл жизни.
Однако сама натура подростка, чистая и непосредственная, помогает ему переоценить эту “идею” и развенчать ее в собственных глазах.
Следующей ступенькой на его пути стало знакомство с кружком Дергачева, с революционно-настроенной молодежью, не имеющей, однако, положительной программы. Самоубийство Крафта, зашедшего в идейный тупик, произвело на героя очень сильное впечатление и явилось серьезной встряской в его духовном развитии.
Случайно Аркадий оказался владельцем документа, могущего причинить крупные неприятности светской красавице Екатерине Николаевне, дочери богатого князя Сокольского, вдове, по мужу Ахмаковой.
Ахмакова боится огласки собственного письма, в котором объявляла своего находящегося при смерти отца неправоспособным распоряжаться наследством и требовала перевести права наследства на нее.
Однако старик выздоровел, и страх разоблачения владел Ахмаковой.
Приехав в Петербург, Аркадий собирается “предъявить счет” своему отцу Версилову, о котором, как он полагает, много знает предосудительного.
Однако поступки Версилова, в частности в истории с наследством, от которого Версилов благородно отказывается, значительно убавили агрессивность Аркадия по отношению к отцу. Немало способствовали этому и мать Аркадия Софья Андреевна, и его сестра Лиза, и давний друг дома Татьяна Павловна, преданно опекающая всё семейство.
Судьба вновь сводит Аркадия с шантажистом и классическим типом эгоиста Ламбертом, с которым он провел детство в пансионе Тушара.
Под влиянием Ламберта поддавшийся минутной слабости Аркадий почти соглашается осуществить его коварный план — с целью выкупа и наживы шантажировать Ахмакову ее же собственным письмом. Но отнюдь не деньги привлекают в этом плане подростка, одержимого лишь идеей мщения и разоблачения. Ведь всё, свидетелем и в чем-то соучастником чего становится Аркадий, вопиет о продажности, неустойчивости, нравственной развращенности общества и человеческих душ; “роковая” женщина Екатерина Ахмакова, предмет тайной страсти Версилова, а позднее — самого Аркадия, готова согласиться на удобный брак без любви с бароном Бьорингом, который подверг героя новому унижению; молодой князь Сергей Сокольский, с которым связывает любовь сестру Аркадия Лизу, оказывается преступником, подделав фальшивые акции; сводная сестра его Анна Андреевна польстилась на богатство старого князя Сокольского и интригами пытается устранить соперницу по наследству, дочь князя Екатерину Николаевну; Ламберт является средоточием всех низменных пороков, моральной подлости и цинизма.
Не слишком ли много для юного незащищенного подростка?!
История молодой души не ограничивается только благородными исканиями добра и истины.
Необходимым этапом на пути поисков подростком смысла жизни оказалась полоса светских увлечений игорным домом, куда ввел его молодой Сокольский и где Аркадий пережил еще одно унижение, будучи обвиненным в краже денег из банка...
Так начиналось нравственное падение подростка. Но у него “румяные щеки” и “ему трех жизней мало”. “Живучесть” спасла его от гибели, и он продолжил свой путь поиска “благообразия” и истины. Болезнь явилась как бы началом того душевного очищения, которое придет к герою позднее, после встречи с Макаром Ивановичем Долгоруким, законным мужем Софьи Андреевны, матери Аркадия.
Став странником, Макар Иванович своим христианским путем ищет “настоящую правду”, мечтает о братстве между людьми, о “царстве любви на земле”. Его идеи утопичны, но высоконравственны. Встреча с ним — чрезвычайно важная веха в духовном становлении подростка как человека и личности.
Однако самая главная роль в жизни Аркадия принадлежит Версилову. Сложные отношения с отцом, сама личность Версилова, стремящегося передать сыну смысл своих идейных скитаний, взгляды Версилова, его мысли о роли России в “грядущих судьбах человечества” — вот то главное, что во многом определило нравственное кредо подростка.
В финале фильма события нагнетаются до предела, страсти достигают своего апогея.
Ламберт, выкравший у Аркадия пресловутое письмо Ахмаковой, шантажирует ее. В разрешение этой интриги включены почти все персонажи. Стечение обстоятельств помешало трагической развязке, и всё завершилось относительно благополучно.
Звучащая в фильме тревога за моральное состояние общества, режиссерский акцент на необходимость поисков своего пути в жизни, утверждение высокой нравственности в отношениях людей делают этот многосерийный телевизионный фильм чрезвычайно актуальным сегодня.
В фильме заняты актеры: Андрей Ташков (Аркадий Долгорукий), Олег Борисов (Версилов), Лариса Малевнная (Софья Андреевна), Наталья Гундарева (Татьяна Павловна), Татьяна Ташкова (Екатерина Николаевна), Евгений Герасимов (князь Сережа), Лариса Удовиченко (Анна Андреевна), Марина Федина (Лиза), Игорь Донской (Макар Иванович), Леонид Оболенский (князь Сокольский) и другие»13.
Профессор, доктор философских наук Николай Лейзеров уверен: «Подросток» «мог быть создан только коллективом единомышленников. Как бы на наших глазах актеры воплощаются в самую суть персонажей и одновременно вовлекают нас в сценический анализ романа. Неудивительно поэтому, что во всех сериях преобладают крупные планы, “монологические диалоги” героев, беглые, но вместе с тем на редкость предметные, западающие в памяти зарисовки “Петербурга Достоевского”, интерьеры. Добавим сюда редко звучащий, но всегда к месту лирический музыкальный аккомпанемент, созданный Б. Чайковским.
Прежде всего, надо сказать, осознаешь, что подобную картину Е. Ташков мог поставить лишь по собственному сценарию. Он вдумчиво, тщательнейшим образом отбирал литературный материал, помогающий без упрощений перевести на телеязык роман Достоевского»14.
Хотя Лейзеров и назвал экранизацию удачной, он в то же время полагал, что «следовало бы оттенить первоначальную “ротшильдовскую” идею подростка — Аркадия Долгорукого. В этом случае оттенилось бы заключительное духовное перерождение героя»15. Также, по мнению критика, не выдержал «предельной нагрузки» образ Катерины Ахмаковой (Татьяна Ташкова), через отношение к которой «раскрываются сущностные стороны героев романа»16.
Однако эти частности, пишет далее ученый, «отнюдь не заслоняют главного», да и исполнители ролей не подвели: Андрей Ташков, успешно справившийся со своей работой, «несмотря на некоторую однотонность красок»; Олег Борисов, передавший суть характера Версилова-старшего «даже в мимике, походке, а не только в выпавших на его долю особенно длинных монологах»; Игорь Донской — странник Макар Иванович, также находящийся «в эпицентре авторского замысла»; Анатолий Омельченко (Ламберт), ярко запоминающийся и «давший конкретное олицетворение пошлого и цепкого зла»; Евгения Симонова (Альфонсинка), игру которой Лейзеров счел «поистине свидетельством большого дара перевоплощения». «Добрые слова можно сказать и по адресу других артистов, — подытоживает рецензент, — но главное в том, что многосерийный телефильм “Подросток”, какие бы он ни вызывал неоднозначные спорные суждения, несомненно, отличается уважительным прочтением произведения великого писателя»17.
Сергѣй Рублевъ
1 Архив к/к «Мосфильм». Ф. 2453. Оп. 17. Ед. хр. 2742. Л. 79; РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Ед. хр. 6969. Л. 78.
2 Архив к/к «Мосфильм». Ф. 2453. Оп. 17. Ед. хр. 2743. Л. 4.
6 РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Ед. хр. 6969. Л. 22–24.
7 Театральный критик Валерий Семеновский считал, что Андрей Ташков «осуществил невероятно сложную задачу: соединил в герое чистоту и простодушие юности с нервной неустойчивостью еще не сложившегося характера. Конечно, жаль, что при этом почти исчез и третий план — образ подростка, в котором происходит не только становление души, но и зрелого, острого ума» (Семеновский В. Не нарушая тайны // Советская культура. 1983. 3 дек. № 144. С. 5). Интересно, что Андрей Ташков «без особого восторга» встретил предложение отца сняться в экранизации, «поскольку роман до “проб” не читал, а радоваться только по поводу получения главной роли в шестисерйном фильме, будь он даже по Достоевскому, не в его правилах. Да и название вызывало опасение еще одной “возрастной” роли, каких у него уже было предостаточно. Кстати, и сам Евгений Иванович не отрицал, что настороженность со стороны Андрея сохранилась до конца съемок, а общий язык помогали находить не столько рациональный анализ, сколько доверие к интуиции сына» (Чекалова Е. На экране и в жизни // Советская культура. 1983. 22 дек. № 152. С. 4).
8 Архив к/к «Мосфильм». Ф. 2453. Оп. 17. Ед. хр. 2743. Л. 9–15.
9 Там же. Л. 16–19; РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Ед. хр. 6969. Л. 86–89.
10 Архив к/к «Мосфильм». Ф. 2453. Оп. 17. Ед. хр. 2743. Л. 34.
11 РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Ед. хр. 6969. Л. 3–4.
12 Там же. Л. 20–21; Архив к/к «Мосфильм». Ф. 2453. Оп. 17. Ед. хр. 2743. Л. 38–39.
13 РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Ед. хр. 6969. Л. 63–66.
14 Лейзеров Н. Ожившее слово: «Подросток» Ф. М. Достоевского на телеэкране // Известия. 1983. 27 нояб. Моск. вып. № 331. С. 2.