[Русский Кандид]

Первая запись из списка «Memento. На всю жизнь» от 24 декабря 1877 г. (впервые опубл.: Вестник Европы. 1914. № 5. С. 194). Замысел подробно изучен Л. П. Гроссманом, считавшим, что намерение «написать русского Кандида» отчасти реализовано в тексте романа «Братья Карамазовы». Буквально этот мотив введен в роман в двух эпизодах: разговор Коли Красоткина с Алешей о «Кандиде» Вольтера в главе VI десятой книги («Раннее развитие») и упоминание Иваном изречения «старого грешника» Вольтера о Боге как «выдумке» человека (книга пятая, глава III «Братья знакомятся»). С темой «[Русского Кандида]» связаны ключевые моменты идеи Ивана (глава «Бунт») о невозможности оправдать несправедливость мироустройства никакими «высшими целями» и «соображениями». Протест Вольтера против учения Попа и Лейбница, считавших, что отдельные случаи зла в природе и обществе не затмевают прогрессивное движение человечества, был связан с лиссабонским землетрясением 1755 г., когда погибли около 50 000 жителей из 230 000 населения города (в комментарии ПСС ошибочно: 30 000 — 2; 515; 60 000 — 3; 535). О лиссабонском землетрясении неоднократно упоминает и Достоевский («Ряд статей о русской литературе», «Дядюшкин сон», «Униженные и оскорбленные» и др.) «Кандид» Вольтера занимал Достоевского и до записи 24 декабря 1877 г.; так, в подготовительных материалах к ранней редакции «Преступления и наказания» «Вольтерова Кандида» упоминает в разговоре с Заметовым Раскольников, в «Бесы» включена цитата из повести (оптимистичная фраза Панглоса, утверждающая торжество гармонии, некстати открывшаяся при гадании фон Лембке в отчаянную минуту. Общая идея возможного самостоятельного произведения «Русский Кандид» вслед за Л. П. Гроссманом формулируется Г. М. Фридлендером: «В протесте против идеи “мировой гармонии”, основанной на признании мнимой неизбежности зла и страданий невинных людей, освященных некими отвлеченными “высшими целями”, и в то же время в призыве, сформулированном в речи о Пушкине, к труду на “родной ниве” во имя общего братства всех людей (перекликающемся с заключительными словами вольтеровского “Кандида”: “надо обрабатывать свой сад”) и было, по-видимому, заключено зерно замысла неосуществленного “русского Кандида” Достоевского, основные идеи которого получили гениальное философско-художественное выражение в его последнем романе». Там же отмечены и более частные переклички повести Вольтера с «Братьями Карамазовыми»: «в главах 8–9 повести Вольтера выведен Великий инквизитор, а в главах 14–15 действие переносится в государство иезуитов в Парагвае: “Los padres [отцы-иезуиты. — Ред.] владеют там всем, а народ ничем: не государство, а образец разума и справедливости”».

Загидуллина М. В.