Идиот (1957, реж. Г. Товстоногов)

Страна: СССР

Год: 1957

Премьера: 31 декабря 1957

Режиссер: Георгий Товстоногов

Композитор: Исаак Шварц

Актеры: Иннокентий Смоктуновский, Евгений Лебедев, Нина Ольхина, Василий Софронов, Ольга Казико, Валентина Николаева, Людмила Шувалова, Инна Кондратьева, Владислав Стржельчик, Михаил Иванов, Виталий Полицеймако.

В конце 1960 года, когда Иннокентий Смоктуновский покинул БДТ, князя Мышкина некоторое время играл Игорь Озеров, но жил товстоноговский «Идиот», как писала Татьяна Доронина, скорее за счет легенды, и в конце концов спектакль пришлось снять с репертуара; осталась от него только аудиозапись — в виде радиокомпозиции, с «текстом от автора» в исполнении Ефима Копеляна.

Весной 1966 года «Идиот», с участием Смоктуновского, был ненадолго возобновлен для гастролей в Англии и во Франции. От прежнего состава в новой редакции остались только исполнители двух главных ролей; Нина Ольхина уже играла генеральшу Епанчину, а Настасью Филипповну — Татьяна Доронина и Эмма Попова; Владислав Стржельчик был теперь Епанчиным, в роли Гани Иволгина его сменил Олег Борисов, и во всех отношениях это был уже другой спектакль. Вместо прежних трех актов их стало два, и внутреннее напряжение возросло; в первой редакции театр больше дорожил эпохой Достоевского, теперь стремился перенести драму ближе к настоящему времени. Облик Смоктуновского изменился за прошедшие годы, в его Мышкине не было прежней «бесплотности», изменились интонации, и сам он уже не казался пришельцем из будущего: «Человек будущего, — писал Давид Золотницкий, — превратился в человека настоящего. В этом есть утраты. В этом есть откровения современной ценности».

Вторая редакция создавалась на исходе «оттепели», и новый Мышкин Смоктуновского был, по словам Бориса Тулинцева, обогащён опытом Гамлета, сыгранного актером двумя годами раньше в фильме Г. Козинцева. Не было прежней доверчивой расположенности к людям; как Гамлет, он словно испытывал окружающих, о которых — уже не интуитивно, но по горькому опыту — знал всё; и его простодушие казалось теперь такой же маской, как безумие Гамлета. Вера в людей сменилась «безумной надеждой»: а вдруг должное все-таки не произойдет? Если Мышкин первой редакции казался сошедшим со страниц романа Достоевского, то во второй, писал критик, перед зрителями предстала «его вариация, разработка, как в музыке, где прежняя лирическая тема внезапно приобретает совершенно иной характер». По свидетельству Дины Шварц, вторую редакцию «Идиота» восторженно принимали те, кто видел спектакль впервые; у поклонников первой, «конечно, срабатывала сила первого впечатления».