Свиридов Николай Павлович
[? — 3(15).7.1864, Москва]
Петербургский знакомый М.М. и Ф.М. Достоевских, инженер-капитан. В январе–феврале 1847 г. Достоевский писал брату: «...Вот сейчас меня прервал своим остроумносветским визитом несносный болтун Свиридов. Он, брат, кажется самый назойливый дурак. Привез вопрос из аналитики и привез какие-то дряннейшие, старые разрозненные листы, из которых, кажется, ничего нельзя сделать. Просит меня похлопотать у Бекетова о поправке этих листов. Смешной человек. Сам в них ничего не разбирает и хочет, чтобы другие что-нибудь сделали. Я как-нибудь похлопочу о твоем ответе. Поеду ко всем, у кого есть записки <...>.
Проклятый Свиридов. Уже почти два часа. Вообрази: я всеми силами давал ему заметить, что у меня нет времени. Он всё сидел и болтал о том, как он вопрос твой составлял, давал знать, как важно тебе его в этом помощничество, как он на Кавказ поедет и напишет о тамошней флоре такое сочинение, какого и не бывало. Черт с ним, шут! Право, с иными людьми поговоришь и точно выйдешь из какой-нибудь канцелярии. Он меня оторвал от тебя, мой возлюбл<енный>...».
В это время М.М. Достоевский должен был держать экзамен перед очередным продвижением по службе. Отправляя 20 февраля 1847 г. после визита в Ревель ему свои черновые записи, Свиридов сообщал М.М. Достоевскому, что они были проверены товарищами Достоевского — математиками и могут служить ответом на вопрос, заданный М.М. Достоевскому и «схожий» с тем, который ему самому пришлось «решать» при аттестации «лет тому назад восемь», а также рассказал о своих встречах с Достоевским: «...Кроме того, некоторые части моего ответа были написаны на маленьких лоскутках бумаги, которые по времени затерялись. Сначала я было пожалел себя и отправился с моими записками к Федору Михайловичу, прося его, чтобы он поручил ваше дело своим товарищам-математикам. Так как они занимаются математикою ex-professo, то я полагал, что им легко исправить мой ответ и дополнить в нем все, что недоставало для удовлетворительного изложения. Федор Михайлович привез мои записки ко мне с отзывом его товарищей — что выводы все верны — и только. А о пропусках и окончании ответа, которое я не мог нигде найти, перерыв весь мой архив, — не было и помину, а потому — пришлось мне выправить и дополнить мои записи самому...».