Радецкий Федор Федорович

[1820, Казанск. губ. — 14(26).1.1890, Одесса]

Генерал-адъю­тант, герой русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Радецкий окончил Главное инженерное учили­ще в 1841 г., затем военную академию, служил в 1850–1860-х гг. на Кавказе, за Кубанью. Пе­ред русско-турецкой войной Радецкий был на­значен командиром 8-го корпуса. В тяжелых боях на Шипке в 1877 г. русские войска, руко­водимые Радецким, отразили турецкое наступ­ление и затем героически выдержали изнури­тельное и затяжное «шипкинское сидение», а 28 декабря 1877 г. вся турецкая армия, блоки­ровавшая Шипку, была взята Радецким в плен. Это сражение нанесло решающее поражение ту­рецкой армии. После окончания войны Радецкого чествовали как национального героя.

«Московские ведомости» отмечали 19 июня 1877 г., что Радец­кий «принадлежит к числу самых образованных и вместе с тем боевых наших генералов <...>. Тео­рию военного искусства Федор Федорович изу­чал в инженерной академии», то есть в Главном инженерном училище вместе с Достоевским. В «Дневнике писателя» за 1877 г. Достоевский указывает, что Радецкий был «всего лишь одним классом старше». Д.В. Григорович в своих «Литературных воспо­минаниях» приводит следующий факт из учебы вместе с Радецким в Главном инженерном учи­лище: «Коснувшись дикого обычая истязать рябцов, не могу пропустить случая, до сих пор живо оставшегося в моей памяти. Один из кон­дукторов старших двух классов вступился не­ожиданно за избитого, бросился на обидчика и отбросил его с такою силой, что тот покатился на паркет. На заступника наскочило несколько че­ловек, но он объявил, что первый, кто к нему по­дойдет, поплатится ребрами. Угроза могла быть действительна, так как он владел замечательной физической силой. Собралась толпа. Он объявил, что с этой минуты никто больше не тронет но­вичка, что он считает подлым, низким обычай нападать на беззащитного, что тот, кому придет такая охота, будет с ним иметь дело. Немало нужно было для этого храбрости. Храбрец этот был Радецкий, тот самый Федор Федорович Ра­децкий, который впоследствии был героем Шип­ки. На торжественном обеде, данном в его честь, в речи, которую я сказал ему, было упомянуто об этом смелом и великодушном поступке его юности».

16 апреля 1878 г. Достоевский обратился с письмом к Радецкому: «Дорогой нам, всем рус­ским, генерал и незабвенный старый товарищ Федор Федорович, может быть, Вы меня и не помните, как старого товарища в Главном инже­нерном училище. Вы были во 2-м кондукторском классе, когда я поступил по экзамену, в третий; но я припоминаю Вас портупей-юнкером, как будто и не было тридцати пяти лет промежутка. Когда, в прошлом году, начались Ваши подви­ги, наконец-то объявившие Ваше имя всей Рос­сии, мы здесь, прежние Ваши товарищи (иные, как я, давно уже оставившие военную служ­бу), — следили за Вашими делами, как за чем- то нам родным, как будто до нас, не как русских только, но и лично, касавшимся. — Раз, встре­тившись нынешней зимой с многоуважаемым Александром Ивановичем [Савельевым — вос­питателем Главного инженерного училища. — С. Б.] и заговорив о войне, мы с восторгом вспо­мянули о Вас и о победах Ваших. Александр Иванович, услышав от меня, что я хотел бы Вам написать, стал горячо настаивать, чтоб я не ос­тавлял намерения. И вот вдруг оказывается, что Вы, дорогой нам всем русский человек, тоже нас помните. Глубоко благодарим Вас за это. Здесь мы трепещем от страха, чем и как закончится война, — трепещем перед "европеизмом" на­шим. Одна надежда на государя да вот на таких, как Вы.

Дай же Вам Бог всего лучшего и успешного. С моей стороны посылаю Вам горячий русский привет и глубокий поклон. Теперь у нас светлый праздник: Христос воскресе! И да воскреснет к жизни труждающееся и обремененное великое Славянское племя усилиями таких, как Вы, ис­полнителей всеобщего и великого русского дела.

А вместе с тем да вступит и наш русский «ев­ропеизм» на новую, светлую и православную Христову дорогу. И бесспорно, что самая лучшая часть России теперь с Ваки, там, за Балканами. Воротясь домой со славою, она принесет с Вос­тока и новый свет. Так многие здесь теперь ве­рят и ожидают.

Примите, многоуважаемый Федор Федоро­вич, этот привет и глубокий поклон мой как сер­дечное и искреннее выражение чувств от старо­го товарища и от благодарного русского покор­нейшего слуги Вашего Федора Достоевского».

В ответном письме от 4 мая 1878 г. Радецкий писал Достоевскому: «...отрадно думать, что из многих наших товарищей, расползшихся по белу свету, немало вышло людей полезных на всех возможных поприщах, и мы с Вами можем сказать друг другу откровенно, что принадле­жим к их числу».

19 октября 1878 г. в Петербурге состоялось чествование Радецкого выпускниками Главного инженерного училища и Николаевской акаде­мии. В помещении ресторана Бореля собралось 150 человек, в том числе Достоевский, Д.В. Гри­горович, учившийся с Радецким в одном клас­се, К.А. Трутовский, И.М. Сеченов, П.Н. Яб­лочков. В приветственной речи в честь Радецко­го Достоевский сказал: «Уважаемый Федор Федорович. Мы чествуем Вас как знаменитого генерала, как редкого человека, как стойкого и доблестного русского солдата, олицетворением которого в его наилучших чертах Вы служите. Позвольте же мне провозгласить тост за здоро­вье русского солдата».

Корреспондент «Голоса» писал, что в ответ на речь Достоевского, произнесенную в конце вече­ра «негромким голосом», «Радецкий орлиным взглядом окинул всех присутствующих и твер­до, не без торжественности воскликнул: "Да, господа! Выпьем за здоровье нашего славного русского солдата!" Громкое "ура" вырвалось у всех».