Отто (Онегин) Александр Федорович

[1844 (1845) — 23.3.1925, Париж]

Собиратель пушкин­ских рукописей и материалов, создатель пуш­кинского музея в Париже. С Достоевским Отто познакомился в 1876 г., о чем вспоминает жена писателя А.Г. Достоевская: « Из нашей жизни за 1876 год запомнила одно маленькое недоразуме­ние, очень взволновавшее моего мужа, у кото­рого дня за два, за три пред тем был приступ эпи­лепсии. К Федору Михайловичу явился молодой человек, Александр Федорович Отто (Онегин), живший в Париже и впоследствии составивший ценную коллекцию пушкинских книг и доку­ментов. Г-н Отто объявил, что друг его, Ив.С. Тургенев, поручил ему побывать у Федора Ми­хайловича и получить должные ему деньги. Муж удивился и спросил, разве Тургенев не получил от П.В. Анненкова тех пятидесяти талеров, ко­торые он дал Анненкову для передачи Тургене­ву в июле прошлого года, когда встретился с ним в поезде по дороге в Россию. Г-н Отто подтвер­дил получение от Анненкова денег, но сказал, что Тургенев помнит, что выслал Федору Михай­ловичу в Висбаден не пятьдесят, а сто талеров, а потому считает за Федором Михайловичем еще пятьдесят. Муж очень взволновался, предпола­гая свою ошибку, и тотчас вызвал меня.

— Скажи, Аня, сколько я был должен Турге­неву? — спросил муж, представив мне гостя.

— Пятьдесят талеров.

— Верно ли? Хорошо ли ты помнишь? Не ошибаешься ли?

— Отлично помню. Ведь Тургенев в своем письме точно обозначил, сколько тебе посы­лает.

— Покажи мне письмо, где оно у тебя? — тре­бовал муж.

Конечно, письма под рукой не было, но я обе­щала отыскать его, и мы просили молодого че­ловека заглянуть к нам дня через два.

Федор Михайлович очень был расстроен воз­можною с моей стороны ошибкой и так беспоко­ился, что я решила просидеть хоть всю ночь, но найти письмо. Беспокойство мужа передалось мне, и мне стало казаться, не произошло ли в этом случае какого недоразумения. На беду, кор­респонденция моего мужа за прежние годы на­ходилась в полном хаосе, и мне пришлось пере­смотреть по меньшей мере триста-четыреста пи­сем, пока я наконец не напала на тургеневское. Прочитав письмо и убедившись, что ошибки с нашей стороны не произошло, муж успокоился.

Когда чрез два дня пришел г-н Отто, мы по­казали ему письмо Тургенева. Он был очень сконфужен и просил дать ему это письмо, чтоб он мог послать его Тургеневу, причем обещал письмо нам возвратить.

Недели через три г-н Отто вновь явился к нам и принес письмо, но не то, которое мы ему дали, а письмо самого Федора Михайловича из Висба­дена, в котором он просил Тургенева ссудить его пятьюдесятью талерами. Таким образом, недо­разумение объяснилось к нашему полному удо­вольствию. Пострадал только А.Ф. Отто, кото­рый в письме своем, много лет спустя (19 декаб­ря 1888 [1883] года), напоминая о себе, писал:

"Мое маленькое знакомство с Федором Ми­хайловичем было основано на неприятном для него недоразумении, в котором я играл роль не­вольную. — Я — то лицо, которое являлось к вам, давно, давно тому назад, когда вы жили еще на Песках. Я явился в тяжелую материальную минуту, тогда усугубленную болезненностью Федора Михайловича, с поручением моего дру­га, Ив.С. Тургенева, получить деньги — долг Федора Михайловича. Я пережил тогда тяжелые минуты, ибо вы сами доверчиво изложили мне общее положение дел, а потом Федор Михайло­вич доказал, волнуясь и кипя, что требование Ивана Сергеевича было более чем несправедли­во. По свойственной мне несчастной резкости, я написал тогда резкое письмо Ивану Сергеевичу. Дело выяснилось: Иван Сергеевич сознался в своей ошибке, но я почти утратил его дружбу, как всегда бывает с третьим лицом, замешанным в ссору двух других"». В набросках романа «Новь» И.С. Тургенев указывал на связь образа Нежданова с Отто (Онегиным).