Оболенский Леонид Егорович

[9(21).3.1845. г. Малоархангельск Орловской губ. — 23.9(6.10).1906, Петербург]

Поэт, прозаик, кри­тик, издатель и фактический редактор журнала «Русское богатство» (с 1882 по 1892 гг.). Учился в Орловской гим­назии и частном пансионе для приготовления в университет педагога И.Ф. Рашевского с 1854 по 1860 г. Слушал лекции в Медико-хирургиче­ской академии и Московском университете (юри­дический факультет). В 1865 г. начал работать секретарем земской управы в г. Козельске. Здесь был арестован по делу тайного общества «Орга­низация» . После заключения в Петропавловской крепости отправлен в ссылку в Костромскую гу­бернию. В 1878 г. получил разрешение жить в столицах. Автор стихотворных сборников, ро­манов «Ближе к природе», «Запросы жизни», трехтомника повестей, рассказов, романов «Жаж­дущие Света».

В 1902 г. в «Историческом вестнике» (№ 2) Оболенский рассказал о своих встречах с Достоевским в конце 1870-х гг.: «...На одном из этих обедов [литературных] мне пришлось увидеть, до какой крайней, болезнен­ной нервности мог доходить Ф.М. Достоевский. Вот этот эпизод:

Николай Степанович Курочкин, брат бывше­го редактора "Искры", Василия Степановича (в то время уже умершего), сидел за столом про­тив Федора Михайловича и рассказывал двум-трем соседям, внимательно его слушавшим, свои любопытные наблюдения над жизнеспособно­стью очень талантливых людей (Николай Степа­нович был одновременно — и поэт, и врач). Меж­ду прочим, он привел в пример Салтыкова (Щед­рина), которого исследовал, как врач, еще в то время, когда тот был совсем молодым человеком, и нашел у него такой порок сердца, от которого давно умер бы всякий "обыкновенный" смерт­ный. Между тем, Салтыков живет и усиленно ра­ботает.

Вдруг Достоевский с криком и почти с пеной у рта набросился на Курочкина. Трудно даже было понять его мысль и причину гнева. Он кри­чал, что современные врачи и физиологи пере­путали все понятия! Что сердце не есть комок мускулов, а важная духовно-нравственная сила и т.д. и т.д. Курочкин пытался возразить спо­койно, что он говорил только о "сердце" в ана­томическом смысле, но Достоевский не унимал­ся. Тогда Курочкин пожал плечами и замолчал; примолкли и все окружающие, с тревогой смот­ря на великого романиста, который, как извест­но, страдал падучей болезнью. Его раздражение могло кончиться припадком, а это было бы, ко­нечно, весьма мучительно для обедавших.

Мало-помалу Достоевский стих и успокоился, а Курочкин не продолжал разговора.

На котором-то из этих обедов два молодых и горячих сотрудников "Недели" (Юзов и Червинский) стали упрекать Достоевского за то, что он печатает свои романы в "Русском вестнике" и этим содействует распространению журнала, направления которого, конечно, не может раз­делить. Достоевский стал горячо оправдывать­ся тем, что ему нужно жить и кормить семью, а между тем журналы с более симпатичным на­правлением отказались его печатать. Он сослал­ся на Н.П. Вагнера, который подтвердил, что ездил с предложением Достоевского в одни из лучших журналов, но там категорически отка­зались даже вести переговоры по этому вопросу.

Таким образом, болезненная нервность наше­го великого романиста может быть объясняема и не одной болезнью, а всеми теми нравственны­ми пытками, каким ему приходилось подвер­гаться в то время...

А если прибавить к этому, что при его роко­вой болезни ему приходилось работать почти, как чернорабочему, да и тут встречать отказы в приеме работы, что ему приходилось страшно нуждаться, вечно занимать, вечно должать, — то покажется удивительным, как еще мог жить и работать этот великий, гениальный человек! Кто видел квартирку, в которой он жил с семьей перед смертью, эту бедную, жалкую квартирку, тот поймет все это еще больше. Его сочинения до похорон почти не шли в публике! Только по­хороны, сделавшие вдруг громким его имя, за­ставили расшевелиться читателей и создали бла­госостояние его семье...». Необходимо отметить, что на страницах ре­дактируемого им журнала «Мысль» Оболенский выступил в 1880 г. (№ 7) по поводу Пушкинской речи Достоевского со статьей «А.С. Пушкин и Ф.М. Достоевский как объединители нашей ин­теллигенции», где безоговорочно принял сторону Достоевского, обнаружив в нем идейного союз­ника, и в том же журнале «Мысль» в 1880 г. Оболенский печата­ет роман «Спаситель человечества» с посвяще­нием Достоевскому.