Неупокоева Александра Павловна

1830, Петербург — ?, там же]

Крестная мать жены писателя А.Г. Достоевской, которая вспомина­ет: «Мы с мужем раза три–четыре в году [1878–1879 гг.] на праздниках бывали в гостях в семье двоюродного брата, М.Н. Сниткина [в Петербур­ге], очень любившего собирать у себя родных. Почти каждый раз случалось нам встречать там мою крестную мать, Александру Павловну И., которую я, после своего замужества, не посеща­ла, так как ее муж, по своим политическим взглядам, не подходил к Федору Михайловичу. Она была очень обижена, что мой муж, вежливо поздоровавшись, никогда с нею не беседовал; она говорила об этом общим родным, а те передали мне. При первой же поездке к Сниткиным, я ста­ла просить моего мужа побеседовать с Алексан­дрой Павловной и быть с нею как можно любез­нее.

— Хорошо, хорошо, — обещал Федор Михай­лович, — ты только покажи, которая из дам твоя крестная мать, а я уж найду интересный предмет для разговора. Ты останешься мною довольна.

Приехав в гости, я указала Федору Михайло­вичу на сидевшую на диване даму. Он внима­тельно посмотрел сначала на нее, потом на меня, затем опять на нее и, вежливо с нею поздоровав­шись, во весь остальной вечер так к ней и не по­дошел. Вернувшись домой, я упрекнула мужа, что он не захотел исполнить такой незначитель­ной моей просьбы.

— Да скажи мне, пожалуйста, Аня, — сму­щенно отвечал мне Федор Михайлович, — кто кому приходится крестной матерью? Ты ее кре­стила или она тебя? Я вас обеих давеча рассмат­ривал: вы так мало отличаетесь друг от друга! Меня взяло сомнение, и, чтоб не ошибиться, я решил лучше к ней не подходить.

Дело в том, что разница лет между мною и крестною была сравнительно небольшая (16 лет), но так как я всегда очень скромно одевалась, почти всегда в темном, она же любила наряжать­ся и носить красивые наколки, то казалась зна­чительно моложе своих лет. Вот эта моложавость и ввела в смущение моего мужа.

Но любопытнее всего было то, что через год, опять на Рождество, зная, что я непременно встречусь у Сниткиных с моею крестною мате­рью, я обратилась к Федору Михайловичу с тою же просьбой, усиленно растолковывая ему сте­пень моей к ней близости. По-видимому, муж выслушал меня очень внимательно (очевидно, думая о чем-нибудь другом), обещал мне на этот раз с нею побеседовать, но так и не исполнил сво­его обещания: прошлогодние сомнения опять к нему вернулись, и он не мог решить вопроса, "кто из нас кого крестил", а спросить у меня при чужих счел неудобным».