Неточка Незванова

Незаконченный (в связи с арестом) роман, впоследствии переделанный в повесть. В журнальной редакции авторский подзаголовок: История одной женщины.

Роман создавался в период некоторого охлаждения критики и публики к таланту Достоевского после успеха «Бедных людей», причем Достоевский сам рассматривал «Неточку Незванову» как сильную вещь, которая непременно произведет фурор в читательских кругах: «Мне все кажется, что я завел процесс со всею нашею литературою, журналами и критиками и тремя частями романа моего <...> устанавливаю и за этот год мое первенство назло недоброжелателям моим»; «Я знаю, что это произведение серьезное. Говорю, наконец, это не я, а говорят все <...> я люблю мой роман». Уверенность в успехе произведения во время его написания — одна из устойчивых черт творческой манеры Достоевского. Тем болезненнее для него были «шероховатости» вхождения его текстов в литературное пространство. «Неточка Незванова» не имела особого успеха, хотя в обзоре критических выступлений по ее поводу Н. Н. Соломина приводит ряд сочувственных суждений (А. В. Дружинин, Н. А. Добролюбов, Ап. А. Григорьев). Однако именно «Неточке Незвановой» суждено было попасть в весьма ограниченный ряд произведений Достоевского для детского чтения (в своем библиографическом указателе А.Г. Достоевская приводит различные издания фрагментов «Неточка и Катя» и «Княжна Катя», выпускавшихся отдельно и в составе различных хрестоматий (см.: Достоевская А. Г. Библиографический указатель... СПб., 1906. С. 299–303, а также № 295, 320, 386). В дальнейшем «Неточка Незванова» оказалась в числе охотно читаемых книг. По некоторым данным, в школьной среде «Неточка Незванова» по популярности занимала четвертое место после «Записок из Мертвого дома», «Братьев Карамазовых» и «Дневника писателя», опережая «Подростка», «Униженных и оскорбленных» и «Бедных людей».

Место, занимаемое «Неточкой Незвановой» в наследии Достоевского, следует признать весьма важным: это первый, хотя и незавершенный замысел большого романа, а также лаборатория его позднейших сильных произведений.

По мысли Г. М. Фридлендера, композиционно роман состоит из нескольких новелл, из которых наиболее законченна первая — история Неточки и ее отчима.

Эта часть в журнальной редакции имела подзаголовок «Детство». Главный герой здесь — отчим Неточки Ефимов, а на первый план выдвинута тема «гибнущего таланта». Относительно этой темы существует ряд точек зрения: Достоевский показал драму таланта в несправедливом обществеве (В. Я. Кирпотин, Г. М. Фридлендер, Л. М. Розенблюм); Достоевский отразил в образе Ефимова собственные переживания о судьбе своего таланта и его возможном угасании (В. С. Нечаева, К. В. Мочульский, В. Террас). Вторая версия представляется более убедительной: очевидно, что Ефимов гибнет не по социальным причинам: у него есть покровители, ему «везет» в жизни на хороших людей, обеспечивающих ему кусок хлеба. Противоречия, раздирающие героя, показаны беспощадно: болезненное самолюбие, раздутая гордость, тщательное утаивание от себя самого правды о посредственности своего дарования, поиск «виноватых», тирания близких, грязное и низкое поведение с «благодетелями» и внутреннее переживание этого поведения. Степень автобиографизма этого образа не велика. Достоевский черпает из своей жизни именно саму модель, ситуацию, или, как отмечает К. Мочульский, «он анализирует самого себя не для спокойного познания, а для исцеления». Образ Егора Ефимова оказывается оригинальным вариантом решения темы художника в обществе: общество в данном случае выступает не как антагонист художника, не способный понять глубину и размах его таланта, а как необходимая для художника аудитория и в каком-то смысле оправдание его жизни, т.е. общество трансформируется в «публику». Такой подход соотносится и со взглядами Достоевского на свое собственное творчество, всегда злободневно адресованное современникам. Возникает тема истинного служения искусству; по словам В. Терраса, Ефимов «любит не искусство, а славу, тогда как истинно гениальный скрипач С–ц любит искусство больше всего на свете». С образом Ефимова связана и главная музыкальная тема произведения — самого «музыкального» во всем наследии Достоевского. Образ жены Ефимова, как подчеркивали исследователи, предваряет образ Катерины Ивановны в «Преступлении и наказании», а описание нищенской жизни семьи пьяницы — описание быта семьи Мармеладовых. Романтичный план первой части усиливается «демоническими» мотивами, связанными с образом безвестно погибшего итальянца-капельдинера, на которого Ефимов впоследствии «сваливает» вину за свои дикие выходки. Однако мотив введения «сделки с дьяволом» оказывается искусно снят: читателю ясно, что это одна из отговорок героя. В то же время образ итальянца — талантливого мастера — связан с образом импровизатора из «Египетских ночей» Пушкина и косвенно сближает Ефимова с Чарским. Размышления о «моцартовском» и «сальерианском» типах искусства отразятся в противопоставлении С–ца и Ефимова. По словам В. Терраса, «Неточка Незванова» — единственный роман в мировой литературе, где так безжалостно показана драма утраты таланта.

Вторая часть романа (в журнальной редакции подзаголовок «Новая жизнь») представляла собой повествование о жизни Неточки в доме князя Х-го после смерти ее матери и отчима. Первоначально редакция включала историю бедного сироты Лареньки, который по замыслу должен был оказаться равным по занимаемому им месту главной героине. По мнению В. Я. Кирпотина, далее Неточка должна была вступить с ним в конфликт и перевоспитать его — домашнего деспота. Это мнение кажется неосновательным: Ларя и Неточка скорее синонимичны, нежели контрастны, рассказ Лареньки о том, как он мучил свою мать, больно напоминает Неточке о ее собственном несправедливом отношении к матушке. По мнению В. Терраса, Ларенька — предшественник «подпольного» героя и Ипполита из романа «Идиот». В окончательной редакции Достоевский снял линию Лари, и главное содержание этой части связано с образом княжны Кати. Здесь подробно разворачивается характер главной героини, предвещающий более поздние творческие удачи Достоевского. Неточка продолжает тип Мечтателя, столь подробно разрабатываемый Достоевским в это время. В ее облике и характере старательно собраны все признаки этого типа — болезненность, слабость, угрюмость, нелюдимость (Нечаева). Взаимоотношения Кати и Неточки можно считать прообразом основной женской оппозиции последующих романов Достоевского. Здесь запечатлена «диалектика души», предваряющая искания Л. Н. Толстого. К. В. Мочульский полагает, что здесь Достоевский приближается к глубинам изображения человеческих чувств, показывая, как в любви «открывается темная бездна мучительства, ненависти, властолюбия и гордости». Катя и Неточка представляют страстный и кроткий характеры в их взаимном интересе и тяге друг к другу. Комментаторы Полного собрания сочинений Достоевского в 30 т. указывают на связь второй части с «Матильдой» Э. Сю (В. Террас замечает, что эти связи балансируют на грани плагиата). Однако в «Матильде» отсутствует гомосексуальный эротический элемент, который так важен в повествовании Достоевского. Подобное «сочетание» героинь более старшего возраста в других произведениях Достоевского будет вести к неизбежным надрывам и катастрофам.

Третья часть (журнальный подзаголовок «Тайна») ставит героиню в оппозицию с другим женским характером — Александрой Михайловной. Происходит знаменательная трансформация характера Неточки (которая в истории с Катей была «квази-женским» партнером, тогда как Катя вела себя по схеме «рыцарского кодекса»). Нельзя согласиться с мнением Мочульского об «удвоении одной и той же душевной тональности» — «кротости». Скорее, прав В. Я. Кирпотин, отмечающий, что Неточка не была «слабым сердцем». Рядом с «кроткой» Александрой Михайловной Неточка превращается в страстную и решительную девушку, умеющую защитить друга. Вместе с тем очевидна и «феминистическая» направленность произведения: не случайно А. В. Дружинин полагал, что здесь «отсутствует женщина» и на место Неточки можно подставить мальчика. «Маскулинность» Неточки преувеличена критиком, но тип девушки, которая с самого раннего возраста вынуждена сама принимать решения и идти по жизни, опираясь на свои силы, предполагает мужественность. Неточка оказывается носительницей «комплекса Электры» (юнгианский аналог «комплекса Эдипа»), о чем подробно рассуждает в первой части произведения: она испытывает к отцу страстную любовь, доводящую ее до отчаяния и ничем не объяснимую, и столь же страстно ненавидит и боится матушку, в то же время испытывая к ней исступленную жалость. Мочульский полагает, что в анализе характера Неточки и Лари Достоевский предвосхитил суть фрейдистского подхода: отыскать раннюю травму, которая потом определит характер. По мнению этого исследователя, больше ни в одном своем произведении Достоевский не подходил с таким «бесстрашием к анализу эротической стихии в детской душе». Линия Петра Александровича ведет один из сквозных психологических мотивов Достоевского: самоутверждение за счет унижения равного или лучшего. В «Преступлении и наказании» этот мотив развернется в теории и поведении Петра Петровича Лужина. В. Террас полагает, что третья часть романа наименее удачна, однако указывает, что именно здесь можно обнаружить устойчивые черты романной техники Достоевского.

Манера сказа в повести соотносима с подзаголовком журнального варианта: «История одной женщины». Повествование ведется от первого лица. Первоначально замысел Достоевского писать роман от «третьего лица», по мнению Н. Ф. Бельчикова, не отвечал специфике центрального образа. Поэтому от смены повествовательной манеры повесть выиграла. Однако известно, что Достоевский, долго работавший над исповедальным вариантом «Преступления и наказания», пришел к выводу о неорганичности этой формы замыслу и полностью переделал роман. Поэтому трудно по небольшому фрагменту с Овровым судить о «проигрышности» Er-Form для этого романа. Отказ Достоевского продолжить «Неточку Незванову» мог остановить и творческие раздумья над формой повести, и она была оставлена так, как была опубликована в журнале. Дальнейшие творческие искания Достоевского показывают, что он избегал «мемуарной» формы повествования, тяготея больше к позиции повествователя-хроникера. Героиня вспоминает прошлое — по рассказам близких людей и своим собственным впечатлениям — и повествует о настоящем. В повествовании наблюдается одна из основных особенностей стиля Достоевского: смешение планов, соединение нескольких повествовательных зон, размытость их границ, а также «литературность» мышления рассказчика, ощущающего себя профессиональным «автором» своей истории. Эти находки будут развиваться в более поздних романах. По выражению Р. Г. Назирова, рассказчица — «уменьшенная копия» автора. Достоевский строит образы «своих помощников в повествовании, не отрешаясь от собственных личностных качеств, а, наоборот, развивая и укрепляя их» (Гиголов М. Г. Типология рассказчиков раннего Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1988. Т. 8. С. 11). В повествовательном потоке смешиваются два главных ракурса — время вспоминаемое (молодость, отмеченная печатью непрофессионализма, дилетантства, попытками самоопределения) и момент воспоминания (зрелость, преодолевшая период становления) (см.: Там же. С. 11–12). Тем не менее, по мнению В. А. Свительского, ссылающегося на наблюдения Н. С. Трубецкого, для Достоевского особенно ценен повествовательный ракурс рассказчика с «нарушенной шкалой ценностей» и «интенсивной духовной энергией», т. е. рассказчика активного, даже агрессивного (Форма повествования // Достоевский: Эстетика и поэтика. С. 234).

Классифицируя концепции романной формы в творчестве Достоевского, В. Н. Захаров относит «Неточку Незванову» к форме романа воспитания (Роман // Достоевский: Эстетика и поэтика. С. 212; см. также мнение В. Терраса: «Это единственный роман воспитания, который у Достоевского достиг стадии напечатания»). Н. Н. Соломина, рассуждая об этой форме <...>, отмечает явное влияние Руссо. В то же время можно установить и другие параллели, так, например, Э. М. Жилякова отмечает близость к идеям воспитания в сентиментальном плане: по ее мнению, карамзинские традиции («Рыцарь нашего времени») нашли свое яркое воплощение в «Неточке Незвановой» в связи с вопросами воспитания русского героя историей, культурой, природой (см.: Сентиментализм).

Загидуллина М. В. Неточка Незванова // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб., 2008. С. 129–132.

Прижизненные публикации (издания):

1849 — Отечественные записки. Учено-литературный журнал, издаваемый А. Краевским. СПб.: Тип. Ив. Глазунова и Комп, 1849. Год одиннадцатый. Т. LXII. Январь. С. 1–59. Т. LXII. Февраль. С. 307–356. Т. LXIV. Май. С. 81–130.

1860 — Сочинения Ф. М. Достоевского. Изд. Н. А. Основского. М.: Тип. Лазаревского ин-та восточных языков, 1860. Т. I. С. 153–349.

1866 — Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. Новое дополненное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866. Т. III. С. 165–232.

1866 — Неточка Незванова. Ф. М. Достоевского. Новое, просмотренное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866. 227 с.