Дон Кихот
Дон Кихот («Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» («El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha») — роман M. де Сервантеса. Ч. 1–2, 1605–1615).
«Дон Кихот» как литературный феномен раскрывается Достоевским с наибольшей полнотой в «Дневнике писателя». Роман представляет собой для Достоевского вершинное произведение мировой литературы, заключающее в себе художественное откровение о человеке: «Во всем мире нет глубже и сильнее этого сочинения. Это пока последнее и величайшее слово человеческой мысли, это самая горькая ирония, которую только мог выразить человек...» (22; 92 — курсив Достоевского. — Прим. ред.); «Эту самую грустную из книг не забудет взять с собою человек на последний суд божий. Он укажет на сообщенную в ней глубочайшую и роковую тайну человека и человечества» (26; 25 — курсив Достоевского. — Прим. ред.). Образ Дон Кихота рассматривается Достоевским как тип высокодуховной личности, выразитель национального самосознания. Самопожертвование, вера в идеал, бескорыстная готовность целиком посвятить себя служению человечеству являются, с точки зрения Достоевского, отличительными чертами натуры Дон Кихота, которые сближают его с характером русского народа (глава «Меттернихи и Дон Кихоты»: «Дневник писателя» за 1877 г., февраль).
Вместе с тем Дон Кихот воспринимается и как фигура трагическая, обладающая прекрасными душевными качествами, но лишенная дара прозрения истины. Встав на ложный путь, он обречен на «смех, свист и побиение камнями» (гл. «Ложь ложью спасается»: «Дневник писателя» за 1877 г., сентябрь).
«Дон Кихот» Сервантеса неоднократно используется в творческой практике Достоевского. Впервые упомянут в «Романе в девяти письмах»: Анна Михайловна возвращает «Дон Кихота Ламанчского» Татьяне Петровне после ссоры двух семей. В дальнейшем упоминание о «Дон Кихоте» приобретает характер литературной аллюзии. В романе «Униженные и оскорбленные» фигурирует одно из расхожих представлений о Дон Кихоте как борце со злом: Маслобоев просит Ваню не считать его Дон Кихотом.
В романе «Идиот» соотнесенность протагониста с Дон Кихотом несет более существенную нагрузку. Прочтя короткую записку Мышкина, Аглая заложила ее в какую-то книгу, а взяв ее через неделю, обнаружила, что это был «Дон Кихот Ламанчский». Смех Аглаи в это момент («расхохоталась, неизвестно чему») — свидетельство того, что она разгадала донкихотский характер князя Мышкина. По мере развития сюжета действие аллюзивного контекста углубляется. Аглая решает перед всеми раскрыть суть донкихотства Мышкина и делает это весьма деликатно. Дон Кихот воспринимается как комический персонаж, поэтому Аглая указывает на сходство с ним Мышкина через посредство идеализированного «двойника» Дон Кихота — пушкинского «рыцаря бедного». В речи Аглаи о «рыцаре бедном» возникает мотив «Дульсинеи» и рыцарского поклонения женской красоте. В романе этот мотив скрыто сопрягается с идеей двойственности женской красоты.
Дон Кихот относится к литературным прообразам князя Мышкина. Задумывая роман о положительно-прекрасном человеке, Достоевский в письме к С. А. Ивановой указывает на образ Дон Кихота как на самое целостное воплощение прекрасного в мировой и отечественной литературе: «...из прекрасных лиц в литературе христианской стоит всего законченнее ДОН КИХОТ» (282; 251 — выделено Достоевским. — Прим. ред.). Подготовительные материалы к роману «Идиот» также свидетельствуют, что в сфере размышлений Достоевского в период работы над образом Мышкина находился Дон Кихот: речь Мышкина соотносится с речью Дон Кихота о золотом веке (9; 277). Сравнение Мышкина с сервантесовским героем, наметившееся в черновиках, сохранено и в окончательном тексте. Вместе с тем комическое начало, которое Достоевский ценит в образе Дон Кихота («он прекрасен единственно потому, что в то же время смешон»), не превалирует в Мышкине: это «серьезный Дон Кихот».
В «Дневнике писателя» образ Дон Кихота становится объектом литературной стилизации. Сцена из романа, приведенная в главе «Ложь ложью спасается», является вымышленной, написанной в художественной манере Сервантеса. Монолог Дон Кихота наделяется символическим смыслом, призванным раскрыть психологический механизм человеческих иллюзий.
Проблема связи творчества Достоевского с «Дон Кихотом» разрабатывается в следующих аспектах: «Дон Кихот» в критическом осмыслении писателя (Т. В. Захарова, Ю. В. Манн); степень влияния «Дон Кихота» на творческое сознание Достоевского в период создания романа «Идиот» (В. Джусти, В. Е. Багно), сравнительный анализ образов Дон Кихота и князя Мышкина. Л. Туркевич-Букетофф, рассматривая Мышкина как донкихотский характер, выделяет в качестве доминантных черт его натуры стремление действовать вопреки обстоятельствам, отрыв от реальности, жажду добрых дел, душевную аномальность (эпилепсия Мышкина и «безумие» Дон Кихота), рыцарское отношение к женщине. Серрано Плаха сближает героев по их детскому мировосприятию. В. Е. Багно отмечает своеобразную переакцентировку в структуре характера князя Мышкина: Достоевский именно Алонсо Кихано Доброго (подлинное имя идальго из Ла-Манчи) делает героем «Идиота». Затрагивается проблема влияния повествовательных приемов Сервантеса на творчество Достоевского: способы воссоздания карнавальной атмосферы в романах (М. М. Бахтин), организация сюжетного действия (В. Багно). Вместе с тем связь романов «Дон Кихот» и «Идиот» представляется более значительной, с точки зрения преемственности проблематики и типологии художественной структуры.
Художественным открытием Сервантеса и Достоевского в концептуальной сфере является изображение человека не в его идеальной сущности, а в глубине и сложности нравственно-психологического состава. Князь Мышкин, как и Дон Кихот, является воплощением высокодуховной, но утопически ориентированной личности, находящейся в плену иллюзии преобразованного мира. В основе мировоззрения героев лежат две противоположные идеи духовного спасения человека и общества, связанные с национально-своеобразным религиозно-этическим идеалом каждого из них — рыцарско-католическим (Дон Кихот) и православно-христианским (Мышкин). Оба героя олицетворяют собой идеальные с позиций национального сознания типы поведения. Художественная одаренность (не безумие) открывает им простор для воплощения своей идеи, своеобразного жизнетворчества. Погрузившись в мир своих представлений, Дон Кихот и Мышкин не замечают «сопротивления» реальности, а в итоге она дает о себе знать крушением их иллюзий. Ведущая повествовательная тенденция романа «Идиот» в соответствии с традициями сервантесовского реализма состоит в изображении кризиса утопического сознания героев, который сопровождается процессом раздвоения личности, угасанием творческого духа. Проблематика обоих романов, связанная с поисками главными героями универсальных путей избавления от мирового зла, сообщает произведениям антиутопический характер, противоположный ренессансным («Дон Кихот») и просветительским («Идиот») концепциями личности. Генетические связи романов «Дон Кихот» и «Идиот» обусловливают ряд типологических соответствий на разных уровнях художественной организации текста: сюжетно-композиционной, субъектной, пространственно-временной.
Арсентьева Н. Н.