Обличительная литература
Обличительная литература представляет собой разновидность словесного искусства, которая осуждает определенные общественные явления: социальные пороки, убеждения, нравы — с помощью комических и публицистических приемов. Данный термин принято в нашей науке прилагать к литературе предреформенной поры, когда поражение в Крымской войне наглядно продемонстрировало «гнилость правительственной системы» (И. Аксаков) и вызвало взрыв негативного отношения к состоянию российского общества. Выражению критического пафоса способствовали пришедшие со смертью Николая Первого цензурные послабления, «оттепель», «гласность». В предшествующий период, в годы «мрачного семилетия», литература решала в основном проблемы нравственно-психологические, показывала возможность и необходимость «быть человеком <...> в каких бы то ни было несчастьях» (281; 162 — курсив Достоевского. — Прим. ред.).
Обличительная литература первой половины 60-х гг. возрождала традиции натуральной школы, для которой, по словам В.Г. Белинского, характерно «отрицательное направление», внимание к «общественным вопросам» (Н. А. Добролюбов). Однако в лучших ее произведениях, в частности в «Губернских очерках» Салтыкова-Щедрина (1856–1857), которого Достоевский считал родоначальником обличительной литературы тех лет, наблюдается синтез традиций двух предшествующих этапов в развитии реализма, что способствует избавлению от односторонности каждого из них в показе соотношения характеров и обстоятельств.
В «Губернских очерках», с одной стороны, беспощадно высмеиваются общественные язвы, порождающие взяточников, казнокрадов, держиморд, с другой стороны, в духе 50-х гг. осуждаются раздавленные обстоятельствами «талантливые натуры», изображается человек, которого не укатали «крутые горки» Крутогорска. Но второстепенное большинство «обличительных поэтов и беллетристов» вроде М. Розенгейма предлагало читателям поверхностные разоблачения частных злоупотреблений или общечеловеческих пороков. Н. Добролюбов в одной из статей подверг насмешливой критике дидактические, бездарные стихотворения М. Розенгейма, писал на них пародии под псевдонимом Конрада Лилиеншвагера. Выступления Добролюбова против сатиры, не преследующей радикальные социальные цели, вызвали резкий протест со стороны Герцена. В статье «Very dangerous!!!» (1859) он осудил «Современник» и «Свисток» за то, что они источали «свой смех на обличительную литературу». Впоследствии Добролюбов, вспоминая это обвинение, уточнил свою позицию: «Некоторые приняли наши слова за убеждение, что обличать вовсе не нужно... Но мы вовсе не то имели в виду: мы хотели сказать, что наша сатира не то и не так обличает» (Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1963. Т. 5. С. 317). В эти годы с Добролюбовым полемизирует Достоевский, в частности в статье «Г-н –бов и вопрос об искусстве», опубликованной в 1861 г., когда усиление обличительных тенденций в литературе реанимировало спор между сторонниками «пушкинского» («артистического») и «гоголевского» («дидактического») искусства. Достоевский не разделяет позиции ни одной из этих группировок: представителей одной из них он называл утилитаристами, другой — защитниками чистого искусства. В названной статье он упрекает адептов искусства для искусства в неприятии «обличительного рода» литературы, в игнорировании конкретно-исторического, общественно-значимого содержания произведения. Они, по словам Достоевского, «...из ненависти к утилитарному направлению, не только отвергают обличительную литературу, всю без изъятия, но даже отвергают возможность появления таланта в обличительной литературе» (18; 83). Достоевский согласен, что среди беллетристов-обличителей много бездарностей, но ведь есть и Салтыков-Щедрин — «настоящий художник». Поэтому Достоевский откровенно заявляет: «Не за искусство для искусства мы стоим» (20; 212), «мы сами обличители» (20; 209). И действительно, писатель, вернувшись из ссылки, сразу отдает дань обличительной литературы, публикуя повесть «Дядюшкин сон» (1859). Впоследствии при создании «Бесов» Достоевский, как известно, был готов использовать памфлетную форму для обличения нигилистов и породивших их либералов-западников. Вместе с тем писатель решительно отмежевывается от утилитаристов, к числу которых относил Добролюбова, даже называл его предводителем утилитаризма в искусстве. Достоевский упрекает утилитаристов в невнимании к художественным достоинствам произведений, что особенно заметно, по его мнению, в статье Добролюбова «Черты для характеристики русского простонародья» при анализе рассказов Марка Вовчка. Пренебрегая художественной формой, утилитаристы, с точки зрения Достоевского, вредят собственной теории о пользе искусства, о его служении современности. Ибо «художественность в высочайшей степени полезна» (18; 93), с ее помощью идея произведения становится для читателя ясной и близкой. Но и сама идея должна отрицать во имя утверждения идеала: «Мы должны выказать идеал наш...» — заявляет Достоевский (20; 209). И чем совершеннее будет художественная форма его выражения, тем полезнее будет отрицание всего того, что противоречит ему.
Проскурина Ю. М.