Достоевский Николай Михайлович

[13(25).12.1831, Москва — 18.2(2.3).1883, Пе­тербург]

Младший брат писателя, гражданский инженер. Его старший брат А.М. Достоевский вспоминает: «В декабре месяце (13-го) 1831 года родился брат Николенька. Помню, что нас, де­тей, на ночь удалили подальше от спальни и рас­положили на ночлег в зале на перинах, постлан­ных на полу. Сказав нас, я подразумеваю себя и сестру Варю. Старшие же братья оставались на своем месте, в детской около передней. Часов в шесть утра папенька пришел разбудить нас и, поцеловав меня, сказал, что у меня есть еще ма­ленький братец Николенька. В это утро папень­ка сам напоил нас и чаем. И к моему удивлению маменька не наливала нам чаю и даже отсутство­вала. Часов в 9 утра нас повели поздороваться с маменькой. Ее мы застали в спальне лежащею на кровати, она поцеловала всех нас и позволи­ла поцеловать маленького братца Николеньку. Как в этот, так и в последующие дни меня очень удивляло то, что маменька все лежит в кровати и не встает, чтобы посидеть с нами в зале. Но на­конец маменька встала и все опять пошло своим чередом».
Николай Михайлович в 1854 г. окончил Ин­женерно-строительное училище Главного управ­ления путей сообщения и публичных зданий в Петербурге и был назначен помощником архи­тектора в Эстляндскую строительную и дорож­ную комиссию. Его брат М.М. Достоевский со­общал летом 1854 г. брату Андрею: «Николя вы­шел из училища 10-м классом. Из него выйдет очень талантливый архитектор. Проекты его были лучшие. Его командируют в Ревель».
Николай Михайлович служил первое время в Ревеле, затем в Петербурге, но уже в начале 1860-х гг. вынужден был оставить службу по бо­лезни — пристрастия к алкоголизму. Достоев­ский всегда относился к нему с особенной любо­вью и состраданием, постоянно помогал ему, почти нищенствовавшему всю свою жизнь, и некоторые черты Николая Михайловича можно найти в образе Мармеладова в «Преступлении и наказании».
Жена писателя А.Г. Достоевская вспомина­ет: «Как ни малы были наши средства, Федор Михайлович считал себя не вправе отказывать в помощи брату Николаю Михайловичу, пасын­ку, а в экстренных случаях и другим родным. Кроме определенной суммы (пятьдесят рублей в месяц), "брат Коля" получал при каждом посе­щении по пяти рублей. Он был милый и жалкий человек, я любила его за доброту и деликатность и все же сердилась, когда он учащал свои визи­ты под разными предлогами: поздравить детей с рождением или именинами, беспокойством о нашем здоровье и т. п. Не скупость говорила во мне, а мучительная мысль, что дома лишь двадцать рублей, а завтра назначен кому-нибудь платеж, и мне придется опять закладывать ве­щи».
Дочь писателя Л.Ф. Достоевская пишет: «...Несчастный же дядя Николай, блестяще за­кончивший учение, никогда не трудился и всю жизнь был обузой для своих братьев и сестер <...>. Не только о племянниках и племянницах, но и о своем брате Николае, несчастном пьяни­це, целиком оказавшемся на его попечении пос­ле смерти дяди Михаила, должен был заботить­ся мой отец. Достоевский очень сочувствовал ему и всегда хорошо к нему относился. Но он нико­гда не любил младшего брата так сильно, как старшего. Дядя Николай был слишком незначи­тельным человеком; бедняга думал лишь о сво­ей бутылке».
Николай Михайлович всю жизнь с большой любовью относился к Достоевскому, ценил и ува­жал его великий талант. 16 марта 1849 г. он пи­сал брату А.М. Достоевскому: «...Когда увидите брата Федора Михайловича, скажите ему мой усердный поклон; он меня так любил маленько­го, надеюсь, что он и теперь меня любит...», а 18 но­ября 1862 г. он сообщал тому же А.М. Достоев­скому: «Про брата Федора я писать не берусь. Теплая, ангельская душа, характер <...>. Одним словом, если ты еще не читал последних двух его сочинений — "Униженные и оскобленные" и "Записки из Мертвого дома", прочти и ты, уви­дишь, что вся его душа, вся его жизнь видна, как на ладони. Этот человек готов всегда жертвовать собою для блага ближнего».
В письме к сестре В.М. Ивановой Николай Михайлович писал в 1864 г. о Достоевском: «Я не видал подобного человека. Брат предался весь семейству, работает по ночам, никогда не ложит­ся спать ранее 5 часов ночи, работает как вол; а днем постоянно сидит и распоряжается в редак­ции журнала. Надо пожить и долго пожить, что­бы узнать, что за честнейшая и благороднейшая душа в этом человеке, а вместе с тем я не желал бы быть на его месте. Он, по моему мнению, са­мый несчастный из смертных. Вся жизнь его так сложилась. Он никогда не пожалуется и не вы­скажет всего, что у него может быть накипело на сердце; вот почему эти строки и вырвались у меня...».
Через всю большую переписку Достоевского с братом Николаем Михайловичем (известны 25 писем Достоевского к брату и 5 писем Николая Ми­хайловича к Достоевскому — ИРЛИ. Ф.100. № 29701. CCXIб.4) и со своими родными прохо­дит трогательная забота писателя о больном бра­те. «Много я думал о тебе, голубчик, — писал Достоевский из Парижа Николаю Михайловичу 16 (28) августа 1863 г., — и с нетерпением жду о тебе известий, которые бы меня порадовали. Где-то ты теперь? У Саши [сестра писателя А.М. Голеновская. — С. Б.] или в больнице? Я адресую к Саше, для передачи тебе. Здесь одна особа даже заплакала, когда я рассказал о твоей болезни, и велела тебя горячо приветствовать <...>. Люб­лю тебя больше прежнего. Дорог ты мне теперь, больной и несчастный. Как бы я желал, воротясь, застать тебя уже здоровым. Друг Коля, вспомни просьбы наши и пощади сам себя, — ложись в больницу...».
12 июня 1872 г. Достоевский отвечал А.Г. До­стоевской из Старой Руссы: «...Вчера, получив твое письмо, я очень встревожился за брата Колю, а написать тебе позабыл. Нельзя ли тебе, голубчик, перед отъездом еще раз узнать об нем подробнее, и не дать ли ему еще хоть капельку денег? Ну что, если умрет. Тяжело мне будет...».